– О, Боже… – расстроилась Гейдж, заметив в глазах девушки слезы. – Давай.
Широкое лицо расплылось в улыбке, и тысячи веснушек озарились радостью.
– Всего несколько глотков, – предупредила Гейдж.
Пока она боролась с приступом тошноты и силилась выполнить обещание, Агнесс вышла. Итак, она наедине с кружкой, и, кажется, наступил подходящий момент для того, чтобы избавиться от напитка.
Гейдж успела свесить только одну ногу, когда дверь открылась.
Превозмогая отвращение, она набрала мутную жидкость в рот и молилась, чтобы та испарилась. Не подействовало.
Хорошо, сейчас она решится и сглотнет, и снова уснет, и поймет, что вообще не просыпалась. Этот кошмар просто снится. Ведь не может быть так, чтобы в ее комнату зашел лорд Сейвудж. И именно в тот момент, когда щеки распирает от горячей зловонной жидкости, и она решает, что лучше: захлебнуться или провалиться сквозь землю. Мало того, что сейчас ее лицо напоминало мордочку запасливого хомячка, так оно еще и покраснело, судя по жару в щеках.
Она смотрела на лорда Сейвуджа и видела в его глазах…
Не стоило утруждать голову догадками – лорд Сейвудж рассмеялся. Он смеялся так долго, что Гейдж не только отошла от шока и проглотила напиток. Она разозлилась.
– Ваша светлость, что вы делаете в моей комнате?
Гейдж старалась говорить тоном настоящей оскорбленной леди, при этом избегая его взгляда. Она силилась убедить себя, что если смотреть на его подбородок, можно умерить бешеный стук сердца. Но ведь так ничего не видно…
Гейдж подняла глаза. И замерла. Он улыбался. Ей.
– Я знаю, что ваш чай отвратительный, но через несколько минут вы будете ему благодарны.
Гейдж вскинула голову, напомнив себе, что должна злиться, не совсем осознавая за что.
– Вы не можете этого знать.
Лорд Сейвудж снова улыбнулся и сделал шаг вперед.
Гейдж поспешно спрятала ногу под одеяло. Приличия не позволяли ей нырнуть туда с головой. Приличия запрещали мужчине находиться в комнате женщины, если она не являлась его женой или родственницей.
Нет шансов, что к ней сплетники отнесутся снисходительней, даже с учетом ее почтенного возраста и состояния похмелья.
– Я говорю только то, в чем абсолютно уверен, – возразил граф.
– Хорошо, допустим…
Он усмехнулся, призывая к спору.
Гейдж набрала в легкие воздуха и спросила:
– Ваша светлость, как человек, который много знает, скажите, насколько ваше присутствие уместно в моей комнате?
– Слава Богу, что вы ограничились всего одним комплиментом, – облегченно вздохнул граф, – иначе бы я окончательно растаял и сократил жалование камердинеру. А так… Он пока все еще вне конкуренции. Абсолютно.
