С минуту мы говорили ни о чем.
Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.
— Что свежее издали? Новую Терехову?
— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…
— Ну…
— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…
Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.
— Ты дежуришь?
— Ну!
— Значит увидимся.
Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути я заехал в "Вестерн Юнион".
Мне нравилась атмосфера западного банка.
Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила
"С собаками не входить".
Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес. "Как поживаете, мистер?" "Погода нас не балует сегодня, правда?"
Мой гонорар уже ждал меня.
Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…
Еще я заскочил в "Лайнс", в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство "Тамплиеры" появилось издалека и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.
Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.
Здесь начинался самодеятельный концерт.
Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все, как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой с испитым лицом молодой парень в стиранном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…
Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.
Он не показался из своей каптерки.
"Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?"
— По объявлению, шестой этаж, — я кивнул на ходу. — Привет…
Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.
Мой остриженный под лысого, золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.
— Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. Прибыл?
