— Мистер Кокс совершенно напрасно вышел из себя.
Он тщательно изучает петлю на воротничке, потом с особой аккуратностью вешает воротничок и галстук на небольшое обшарпанное квадратное зеркало. Погружается в размышления.
— Я-то вовсе не хотел, чтобы эта проклятая лампа опрокидывалась.
В его сознание закрадывается подозрение. Губы его продолжают бесшумно шевелиться.
— Вот вам и чудо… Только я сказал: «Приказываю: перевернись вверх дном!» — и вот вам.
Внезапная мысль поражает его. Он долго и пристально смотрит на свечу, словно хочет что-то сказать, но не говорит. Поднимает руку, протягивает ее было к свече, потом роняет в нерешительности. Видно, что он боится собственного успеха. Наконец все-таки произносит:
— Приказываю тебе. Поднимись на фут.
Горящая свеча поднимается.
Фотэрингей. Спокойней, спокойней, головы не терять. Только не терять головы, Джордж Макрайтер Фотэрингей. Свеча не упадет, пока вы ей не разрешите. (Он чуть ли не с мольбой глядит на свечу.) Нет…
Фотэрингей. Ну-ка, прямо держись, не сажай противных сальных пятен, а то мы не оберемся неприятностей, теперь перевернись, живо!
Горящая свеча повинуется.
На лице Фотэрингея написано удовлетворение: он начинает осознавать свою власть.
— На место, на стол! — уже почти небрежно бросает он.
Свеча выполняет приказание.
Потрясенный Фотэрингей садится.
— Ба! Да это чудо! В самом деле чудо, без дураков. Если выступать с таким фокусом, можно кучу денег заработать!
Он размышляет: «Похоже, что я могу проделывать то же самое с любым предметом. Например, со столом. А ну-ка!»
Он жестикулирует и что-то бормочет. Стол поднимается.
Фотэрингей (оглядывает стол). Переворачивать, пожалуй, рискованно. А ну вниз! (Стол с грохотом опускается.) Что теперь — кровать?
Бросает на кровать неуверенный взгляд.
— Великовата.
Но тут же обращается к кровати, сопровождая слова жестом — «Валяй, мол». Кровать поднимается.
Фотэрингей. Только не плюхайся сразу на пол, слышишь? Опускайся потихоньку.
Фотэрингей (размышляет). Их заставляет подниматься моя сила воли…
Он подходит к зеркалу, выпячивает подбородок, пристально вглядывается в свое отражение.
— Сила воли. Гипнотизм и всякое такое. А что, если теперь…
И он поднимается сам примерно на фут, но ему, очевидно, становится не по себе, и он опускается.
— Интересно, на что еще я способен?
Он вертит в руках колпачок, которым гасят свечи.
— А ну-ка, расти! Превратись в колпак, какие бывают у фокусников. Посмотрим.
Тут колпачок либо должен вырасти прямо на глазах, либо сразу превратиться в волшебный колпак в руках у Фотэрингея.
