Я слышала, как бабушка рассказывала про ее сны, где моя мать была монстром. К горлу подступила тошнота, меня всю передернуло. Я быстро переключилась на продолжение ссоры.
- Дженнифер успокойся и вернись в дом. – Тихо попросил Александр.
- Никогда! Вы не видите всего хорошего, что окружает вас и губите это беспощадно! – с этими словами юная Дженнифер схватила дорожные чемоданы.
Бедная бабушка! Это был как удар дня нее и Александра. Не представляю, как они это пережили – их дочь пропала без вести на целых пять лет. Только потом Дженнифер известила, что у нее все хорошо. Она вышла замуж за Билла, переехала в США, у нее родился сын Питер, и она поступила в медицинский колледж. Наверно проснулся совесть. Высказав все, что накопилось за восемнадцать лет, Дженнифер постепенно скрылась в тени апрельского вечера.
- Ну и иди! Ты нам не нужна! – крикнула Сьюзен на прощание, бережно уводя Розу в дом”.
На этом картинка остановилась. В голове летала куча вопросов, которые я решила задать тете лично. Дженнифер тоже все это время была где-то далеко. Глаза ее были пусты, а взгляд затуманен. Я похлопала ее по плечу, и она вздрогнула от неожиданности.
- Тетя, – начала я, не зная как донести мысль. – Бабушка говорила, что ты видела странные сны... Расскажи о них, если не сложно.
Дженнифер поджала губы, ее карие глаза немного оживились. – Это было очень странно. Иногда во сне я видела события, которые скоро сбывались. Бывало еще, я могла найти вещи, которые считались уже потерянными. А чаще всего я видела Сьюзен. И она... она была монстром.
Меня переполняли интерес и ужас. Как странно представлять добрую, любящую маму в обличии чудовища. Тетя продолжала: – Сьюзен убивала людей, зверски издеваясь над жертвами, а глаза ее горели кровавым пламенем. – Она тяжело вздохнула, сжимая мою ладонь. – Я виновата перед тобой и перед Розой. Все потихоньку уходят из моей жизни, оставляя меня одну, и я не могу это изменить! – так подавленной она еще не выглядела, но сейчас ей станет лучше, намного лучше. Джен высказалась, поделилась со мной своими переживаниями и теперь самое трудное позади.
- Все образуется, – нашептывала я, гладя ее ломкие русые волосы. – Надо идти вперед к светлому будущему!
Тетя освободилась от моих рук, встала, и, прикрывая заплаканные глаза, сказала: – Ты права, Челси, спасибо тебе. Я должна побыть одна. – И она ушла.
Пробежав глазами по старым фотографиям Питера, я побежала в свою комнату. Только там я могла побыть одна наедине со своими мыслями и страданиями. Тихо прикрывая за собой дверь (которую дядя сумел починить) так, чтобы она не скрипнула, я сползла на пол, скрывая лицо в ладонях.