Я ж не букинист какой.
Слава богу, под руку попался отец Фергюс. Вот кто наверняка знает ответ.
Священник забрал у меня книгу, полистал, хмыкнул.
— Ну что могу сказать? Это — эллиенские баллады, на их родном языке. Очень редкая и баснословно дорогая вещь.
Странно, а как они могли оказаться у папы? Или это мамино?
А эллиены? В памяти Олы хранилось немного. Несколько красивых сказок о лесном народе. Мудрых, красивых, гордых, хранящих секрет вечной молодости. Этаких местных эльфов, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Где они живут? А-а-а, в Вечнозелёном лесу. Далековато отсюда… Постойте-ка! А моя мама, она же Светлорождённая лаэрина этого самого леса. Э-э-э…
— Отец Фергюс, отец Фергюс, можно ещё вопрос?
— Да-а, — священник, пару раз моргнув, уставился на меня.
— А эллиены? Они как, живут во владениях моего деда?
— Эх, нэдина, это очень долгая история. Боюсь, что это сейчас не ко времени, — он указал на груду неразобранных бумаг и маленькую кучку, которую уже успел просмотреть, — Вы разве не слышали о Эллиенийском королевстве?
Разумеется, но я думала, что это только сказка. О чём я неприменула сообщить отцу Фергюсу. Тот в ответ лишь усмехнулся.
— Так сказки — они и есть обросшие вымыслом легенды, а те — сплошь покрытые, как мхом, толстым слоем небылиц руины правдивых историй. Время точит камень, что уж тут говорить о людской памяти.
Патер немного помолчал, я тоже сидела задумавшись.
— А на ваш вопрос отвечу так… — последовала многозначительная пауза, — Вы не похожи на эльфийку.
Что! Как! Он что — мысли читает?!
Во-первых, он сказал — «эллиену», а…
Да знаю я!
…а во-вторых, нефига своё левое ухо пальцами теребить. Оно у тебя нормальное, округлое, не треугольное и не квадратное. Так что, успокойся.
Ну спасибо! Обнадёжили! Оба!
Что-то с этими эльфами мы совсем расслабились.
А-а, ну да, продолжим рассказ.
Отвлекшись от дум, я помогла святому отцу: читала заглавия, безбожно путаясь в военных терминах. А он уж сам выносил вердикт: либо прятать, как особо ценное, либо в мешок и в угол (пусть потом отец сам разбирается), либо порвать и в печку (таких были считанные единицы). Потом книжки и важные бумаги зашили в бурдюк и спрятали в потайном отделении продуктового склада, вместе со специями, приправами и солью. Насколько помню, последняя хорошо впитывает влагу. Это нам на руку.
Закончив с бумагами, я поднялась наверх. Я не говорила? Комната отца была этажом ниже — на четвёртом. Хотя по-местному — на третьем. Первый, как у нас в Европе (в смысле на Земле), считался нулевым. На нём, как уже было сказано, располагались кухня и прачечная. Казарма, приспособленная теперь под лазарет, была с внешней стороны. Обо всём здании рассказывать не буду — слишком долго и неинтересно. Скажу лишь, что на моём этаже находилась ещё и комната Фиды. Её бывшая комната. Оттуда то мне и послышался подозрительный приглушённый стон.
