Тем временем корабль приближался, и мальчишка прильнул к борту, пытаясь разглядеть его получше... На корабле пиратов, напротив, стояла жуткая суматоха, как вчера на "Льве" (как же давно это было...): "Голландец" был уже хорошо виден, и даже бывалые моряки, столкнувшись с воплощением своих ужасов, впадали в панику. Когда корабли приблизились друг к другу на достаточное расстояние, Вандердеккен скомандовал:
- На абордаж!- и один за другим, мертвые матросы стали перебираться на соседнее судно и кромсать пиратов ржавыми саблями.
- А к тебе это не относится, бнга? -поинтересовался Вандердеккен у Рича, стоявшего и наблюдавшего с разинутым ртом.
- Я что - голыми руками должен лезть на абордаж?- свредничал подросток, демонстрируя обескровленные посиневшие ладони с множеством заноз от только что проделанной работы.- И кого я так смогу ими придушить? Пару корабельных крыс в трюме?
Поколебавшись пару секунд, Вандердеккен молча вручил юнге такую же саблю, взяв ее из ящика на палубе.
Состояние у Рича было двойственное. Даже тройственное. Одним словом - трудноопределимое. С одной стороны, вот такое прямое участие в абордаже Ричу предстояло принять впервые. И мальчишка даже испытывал некоторую гордость. С другой стороны, после блестящей, совсем, как казалось, новой, шпаги капитана, ржавая железяка, врученная Ричу, доверия абсолютно не внушала. Казалось, она рассыплется в труху при первом же взмахе, и Рич с грустью вспомнил об оставленной на "Королевском льве" его собственной шпаге... И последнее, но самое важное - то, что придавало юнге необычайную уверенность в себе и совсем лишало страха перед предстоящим ему сражением - уверенность в своем бессмертии. Внутри поселилось обжигающее чувство приближения чего-то грандиозного. И это что-то было уже совсем рядом, и главное - оно было неминуемо. Движимый всеми этими чувствами и переживаниями, Рич покрепче сжал в руках свое новое оружие, оглядел предстоящее поле его первого и наверняка не последнего сражения и, словно обезьяна, забравшись на борт "Голландца", с азартным вскриком спрыгнул на палубу пиратского судна.
Вандердеккен, бывший уже тут, поморщился:
- А кричать зачем, юнга? Пошловато. Я предпочитаю запугивать врагов совсем другими звуками и вещами.
После этого замечания капитан взял шпагу поудобнее и пошел в рукопашную.
Обезумевшие от страха пираты вопили и стреляли по покойникам из пистолетов практически не целясь. Внезапно в Рича попали три пули одновременно, все три прошли навылет и сбили его с ног. Больно не было. Просто Рич почувствовал три коротких, но сильных толчка - два в грудь и один в плечо - таких сильных, что мальчишка не удержался и упал на спину. Ричард тут же осознал, что, хоть повторная смерть ему и не грозит, тело свое лучше поберечь. Быстро вскочив на ноги, мальчишка занял удобную для себя позицию - спиной к ближнему к "Голландцу" борту" - и, резко оглядываясь по сторонам, начал отбиваться. Для начала нужно просто научиться защищаться, и желательно, как можно лучше, иначе это будет чревато внезапной потерей какой-нибудь дорогостоящей Ричарду конечности. К несчастью для Рича, пираты лезли со всех сторон - может быть, надеялись, что почти живого на вид подростка победить будет легче, чем гнилые трупы. Какие-то три типа метнулись к Ричу, и один из них попытался с размаху вонзить саблю ему в грудь. Может быть, из-за отсутствия у Рича способности ощущать боль, а может, от страха, чувство самосохранения (или еще чего-то) у мальчишки очень обострилось. А с ним и реакция. Вовремя подставив шпагу и отскочив, Рич отвел удар, успев даже поразиться тому, что для это ему не пришлось прикладывать большой силы. Еле заметно улыбнувшись, мальчишка нанес ответный укол саблей в район живота наподавшего и, низко пригнувшись, юркнул между двумя другими пиратами... Но удар все же настиг его. Не тот, другой. Один из пиратов повалил его и пригвоздил саблей к палубе, а другой что есть силы размахнулся, собираясь отрубить голову. В этот момент державший упал. В его теле торчала блестящая шпага Вандердеккена.
