— Как, он отказался? — не поверила она сначала и рухнула в кресло как подкошенная, но мгновение спустя подскочила, поскольку села на свое новое платье. Подскочила как ужаленная и заметалась по спальне, где как раз собиралась примерить это самое платье и где ее застала неприятная новость.
— Представляешь, Кларочка, — утешал Михаил Александрович, ее муж и папа Светы, — он так мне и заявил, что…
— Хватит! Я все это уже слышала! — всхлипнула Клара и махнула рукой. — Мне только непонятно, почему он отказался. Ведь ему предлагалось всего лишь поужинать со мной, сделать мне приятное. Артисты для того и существуют, чтобы приносить людям радость. И что плохого в том, если бы мы с ним немного поговорили? Он бы, к примеру, рассказал мне про свою актерскую жизнь, про гастроли, поделился бы планами о своих новых ролях… А я бы, в свою очередь, рассказала, как еще совсем юной девушкой мечтала о нем, как таскалась на все его спектакли, простаивала под дождем и в лютый мороз возле служебного входа в театр в надежде получить автограф! Да что там — я же приготовила все его автографы, у меня их уже полная сумочка!.. — И она вновь заплакала. — Я знаю, знаю, — говорила она сквозь слезы, — ему нравятся совсем молоденькие девочки, а не такие, как я, зрелые женщины…
— А вот и нет, — тихо произнесла Света, рискуя спровоцировать ее на новые рыдания, — ему вообще, похоже, никто не нравится. Машка вон как убивается по нему, дарит ему цветы охапками, словно она миллионерша, а он принимает это как должное и ни разу даже не улыбнулся ей, не то что назначил свидания…
— Девочки вы мои хорошие, — ласково пропел Михаил Александрович, — да что же это вы так загрустили? Спрашивается, зачем я столько работаю и зачем мне так много денег, если я не могу вас сделать счастливыми? Ну, отказал он мне, положим, но ведь Филиппову-то не откажет!
— А кто у нас Филиппов? — Слезы на мамином лице мгновенно высохли, а лицо приняло деловое выражение.
— Банкир! Мой хороший друг. Вот он — всесильный человек. И если я его попрошу, он на самом деле может пригласить себе в банк на новогодний праздник вашего ненаглядного Могилевского. И заплатит он ему, как Дастину Хоффману, будьте уверены. Да только вряд ли Могилевский запросит с него так много, он же понимает, что загнул…
— Миша, — вдруг опомнилась Клара, — послушай, и как это ты нас только терпишь, таких эгоисток?! Ты мой хороший, — она подошла к нему и чмокнула в щеку, — неужели ты нисколько меня не ревнуешь и действительно готов пойти к своему банкиру и попросить об этом одолжении?..
