Имена недоумевала, куда запропастились люди. Карта ничего не сообщала о том, обитаем ли остров, но она не сомневалась, что здесь есть жители. На противоположной от бухты стороне острова могли обнаружиться целые деревни. Имена подумала о том, что этот каменистый берег с густыми лесами непригоден для растениеводства и животноводства, за исключением, пожалуй, разведения свиней. Именно поэтому, возможно, он и кажется необитаемым.
Максим подошел к Имене и взялся руками за поручень.
– Здесь есть пираты? – спросил он. Тон его голоса был совершенно серьезен.
– Не думаю, – медленно произнесла Имена. – Это скопление островов – если так можно назвать некоторые из них – отмечено лишь на моих картах. Мы можем встретить здесь людей, но вряд ли то будут пираты. В противном случае о нашем прибытии уже было бы известно. Эта бухта кажется мне идеальной, по крайней мере для одного судна. Для нескольких кораблей – или судна большего, чем «Морской цветок», – кораллы явились бы серьезным препятствием.
– Так почему же остров нанесен лишь на твои карты? – спросил Максим.
Имена хотела было соврать, но все же решила доверить герцогу свой секрет:
– Некоторые из моих карт – это карты имперского морского министерства. Я позаимствовала их у своей матери.
– Позаимствовала, значит. Хм-м-м.
– Ты на моем месте поступил бы так же, – ответила Имена. – В действительности, по сравнению с тем, как ты сговорился с ее светлостью герцогиней Камиллой о свержении ее мужа, несколько взятых без разрешения карт – сущие пустяки.
– Видишь, вот и еще одна причина, по которой из тебя получилась бы превосходная герцогиня. Ты станешь во главе моей флотилии. Нашей флотилии.
Имена ущипнула его за руку:
– Прекрати это. Почему бы тебе не найти Роксану и не обратиться к ней с какой-нибудь просьбой?
– Потому что мне больше нравится стоять рядом с тобой, – резонно возразил герцог.
Имена снова посмотрела в море. Она была занята делами судна и команды, но не стала бы отрицать, что старается избегать Максима и собственных чувств, которые он в ней пробудил.
В настоящий момент ей слишком многое предстояло обдумать. После того как им все же удалось ускользнуть от пиратов, Осел – никто так и не узнал его настоящего имени – все же скончался от раны в животе, и его похоронили в море, зашив в парус и привязав к ногам балласт, чтобы его тело точно пошло ко дну. Имену не утешало даже то, что Невенс, у которой была схожая рана, и Филипп шли на поправку. Филиппу удалось сохранить не только глаз, но и зрение.
