— Ну что ж, то было не самое лучшее представление в мире — могло бы быть и более сексуальным, но мне все равно удалось получить удовольствие, — усмехнулся он.
— Господи, ну почему бы тебе не оставить меня в покое?
Глаза его блеснули.
— Я ни за что на свете этого не сделаю, Люси, по крайней мере, до тех пор, пока не перестану тебя хотеть!
Они стояли и смотрели друг на друга как дуэлянты, скрестившие шпаги, а между ними тем временем вспыхивала сумасшедшая искра желания, искра столь яркая, что казалось, вся комната освещена не огнем камина, а именно ее сиянием.
— А пока я хочу тебя, — прошептал Джеймс, отчего дрожь желания пробежала по ее спине. — И хочу сейчас же, Люси, сию же минуту.
И тут раздался голос Уильяма Грея.
— Ужин на столе! Спускайтесь!
Люси почти побежала к двери, а оттуда по ступенькам вниз. Она старалась не думать о словах, только что сказанных Джеймсом. Он на удивление легко спускался сейчас следом за ней. То, что он находился здесь, по этой крышей, было так странно. Его присутствие мешало ее воспоминаниям о годах, проведенных в этом доме с Дэвидом. О годах когда они наперегонки носились по этим ступенькам, а после — по окрестным холма и долам. Те воспоминания казались Люси озером, чистейшую зеркальную гладь которого нарушало присутствие Джеймса.
Может, он делал все это нарочно? — спрашивала она себя.
Люси уже склонялась к мысли о том, что так оно и было. В самом начале, когда Джеймс только узнал об их отношениях с Дэвидом, он казался таким холодным и все понимающим, заверил ее, что ему безразлично, если когда-то она любила другого, и что единственное, чего он хочет от нее, — это чувственного удовольствия.
Люси и в голову не приходило, что он может ее любить, — нет, она была уверена в том, что сейчас его терзает лишь ущемленная гордость. Да, она была его женой, и он считал само собой разумеющимся обладать ею целиком — ее телом и душой, ее сердцем и разумом. Жена Джеймса Хартли не должна позволять себе думать о других мужчинах и тем самым ставить под угрозу высокое положение мужа.
— Ну наконец-то вы пришли! — воскликнул дядя Уильям. — Садитесь скорей, пока не остыло!
— Извини нас… — Только за столом Люси поняла, что ужасно голодна. — О, как чудесно пахнет!
— Моя жена удивительный повар! — Уильям с гордостью посмотрел на Джеймса.
— Ваша жена вообще удивительная женщина, — усмехнулся тот.
Уильям напрягся, крякнул и с укором взглянул на Люси. А она… Не могла же она присутствии Джеймса оправдываться, что ничего ему не говорила, что он сам обо всем догадался.
