Катонцы и раньше приезжали в Греладу, многие потом оставались навсегда. Эти невысокие жилистые люди вгрызались в самую трудную работу с недюжим упорством только ради шанса обосноваться в благополучном королевстве. Греладцы их недолюбливали — кому же охота иметь перед глазами живой укор национальной привычке работать размеренно, иногда даже с ленцой, и надеяться на вечный и нерушимый «авось». Теперь же, когда буквально через считанные недели королевой Грелады станет принцесса из Катона, у переселенцев и вовсе дела должны пойти на лад. Чувствую, еще взвоет наше народное хозяйство от такого конкурентного пришпоривания.
Взобравшись на очередной крутой пригорок, я увидела, как по спускавшейся вниз дороге вышагивает доктор, а за ним плетется с какой-то тяжелой ношей в руках — кто бы вы думали — один из моих братьев, Михей. Неожиданная встреча! Я-то все думала, где в последнее время пропадает наш профессиональный ученик? А он на этот раз решил податься в доктора. Не то чтобы я против. Но обучение в медицинской академии стоит недешево.
Решив разузнать, как обстоят дела у моего братца, а заодно праздно поболтать с сэром Мэверином, я, словно мячик, скатилась с горки и едва не сшибла обоих, не успев вовремя затормозить.
— Добрый день, сэр Мэверин!
— О Боги, леди Николетта, вы нас заиками оставите! — вскричал перепугавшийся доктор. — Знакомого мне мальчишку вот так же однажды напугали, так он потом не мог произнести ни одного слова длиннее трех букв.
— И что же, он таким на всю жизнь и остался? — поинтересовался Михей.
— Нет, не остался, но мой коллега после этого случая купил себе породистую лошадь.
Брат заулыбался во все зубы: такой благоприятный исход истории его явно радовал и сулил безоблачное будущее. Наверно, он даже на секунду подумал, что мы могли бы работать с ним в паре. Кстати, о странных парах:
— Куда вы направляетесь вдвоем?
— Конечно же к пациенту! Леди Николетта, я думал, что ваш брат решился помогать мне с полного вашего одобрения и согласия, иначе никогда не взял бы его с собой, — слегка нахмурился сэр Мэверин и искоса посмотрел на Михея.
Брат был спокоен и непоколебим: до этого момента он особо не стремился обсуждать свои действия даже с родителями, не то что со мной. Так и жил, словно перекати-поле, порой заявляясь домой только чтобы поспать. А то и вовсе не заявлялся, к примеру, как в те несколько дней своей жизни, когда серьезно был настроен стать лесником. Но потом комары и вокальные данные местных волков начисто отбили у него пристрастие к этой профессии одиночек.
