— Няня, где ты взяла бумагу для этой схемы?
— Да в комнате Ласа и Ивара — оба сказали, что она им не нужна. Так сколько там петель-то?
Ротозеи!
— Боюсь, няня, обратно ты эту схему не получишь.
Разве что я заставлю Ласа ее копировать. А потом желательно еще по ней и шаль связать, чтоб знал, как надо обращаться с важными документами.
Я вихрем поднялась на второй этаж и без стука ворвалась в комнату братьев. Ивар с бабьим визгом отпрыгнул от комода и попытался прикрыться примеряемой послушнической мантией, но из-за ее края все равно выглядывали веселенькие подштанники в зеленый горох.
— Николетта, тебя никто не учил стучаться, когда ты входишь в комнату к мужчине?!
Я фыркнула.
— Нет, меня учили не входить в комнату к мужчинам.
— И?
— Я вошла в комнату к брату. Прекрати возмущаться, вы с Ласом очень и очень виноваты. Кстати, где этот растяпа?
— Во дворе. Что мы такого сделали-то?
— Сейчас узнаешь, — я заметила стопочку знакомой дорогой бумаги на письменном столе. К счастью, все оставшиеся листы договора были на месте.
— Вот здесь, кажется, столбик… или петелька?
— Что такое накид?
Мои братья склонились головами над мудреной схемой, будто решали судьбы империй. Над ними бдительными коршуном нависала наша няня:
— Лучше считай!
— Да считаю я, — пробурчал Ивар, вырисовывая еще одну закорючку.
— Еще раз пересчитай.
— Да я уже три раза считал!
— Ну, если ошибетесь…
Лас стал пересчитывать заново. Он и Ивар еще помнили няню в дни ее относительной молодости, когда она наводила грозу на всех домашних. Чего только стоило ощущение ползущих по спине мурашек, когда после обнаружения очередной сотворенной пакости воспитательница мрачной и молчаливой тенью вырастала у тебя за спиной, и ты вдруг осознавал, что ближайшие дни будут крайне долгими и безрадостными. И хотя у меня до сих пор не выходит так же устрашающе оказываться у своих братьев за спиной, принцип приобщения провинившегося к труду я перенимаю у нее с удовольствием.
Ладно, пусть их, сейчас мне не до этого — я пыталась продраться сквозь юридические формулировки договора. Доктор Мэверин не зря сетовал на то, что у юристов сложная работа — видимо, именно в отместку за эту сложность законники пытались испортить людям жизнь единственным доступным им способом, и способом этим, конечно же, были юридические формулировки.
Маменька как всегда опустила в своем письме существенные, но неинтересные с ее точки зрения детали. Да, был заключен договор на поставку трехсот пятидесяти центнеров мари, и да, она взяла под него с фабриканта кругленькую сумму. Зачем еще упоминать о потребованном господином Клаусом залоге в качестве гарантии выполнения обязательств. И что мы заложили? Конечно же, часть имения. Я бы на месте Ласа была крайне обеспокоена. Кинула взгляд на брата — тот отрешенно выводил на листе бумаги очередную петельку.
