Хочу сказать, что задерживаться на балу дольше всех у нас считалось неприличным, а в моем случае — так просто опасным. Поэтому, увидев, как один из скрипачей уронил смычок прямо в жерло тубы соседа, я поняла, что пора уходить, пока со мной не случилось очередного казуса, и пошла собирать братьев по залу.
Лас по моему личному недосмотру присоединился к толпе обожателей Алисии и рассеянно держал в руках ее веер, хотя другие много бы отдали за такую честь. Его же оторвать от этого занятия было несложно, потому что и тут он был несерьезен, как несерьезен во всем — к моей подруге брата скорее всего прибило густой волной прочих ухажеров. Гораздо сложнее оказалось вытащить Ивара: тот под непрестанное кивание знакомой старушки пересказывал какую-то проповедь, причем похоже в лицах и с такими эмоциями, что бедная девушка (при ближайшем рассмотрении — младшая сестра печально известного нам господина Клауса), оказавшаяся его слушательницей, все никак не могла найти благовидного предлога, чтобы ускользнуть.
— Извините, что вмешиваюсь в вашу беседу, но мне надо переговорить с братом, — я схватила оратора за локоть и потащила к выходу.
— …и сказал он: мудрость моя с тобой, но не ищи во мне силы… Николетта, мне же совсем немного дорассказать осталось — вещал Ивар, уже пятясь за мной. Потом он отчаялся и произнес последнюю строчку повышенным тоном, — ибо вся сила в тебе!
Но его молоденькую слушательницу уже как ветром сдуло с места, хотя старушка все так же продолжала сидеть и кивать.
На улице даже сквозь ночь были видны сгустившиеся тучи, а к тому моменту, когда слуга подал наш экипаж, с неба зарядил дождь. Многие сказали бы, что дело пустяковое, если есть своя карета. Но как раз в карете-то и была вся проблема…
Видимо, дождь был крайне очистительным, поскольку под его воздействием стала вылезать столь тщательно скрываемая правда. В момент, когда на дверце проступили буквы «легкий путь на небо» у Ивара задергался левый глаз, а Лас стал беспокойно оглядываться. Я же поспешила запихнуть обоих в экипаж, не дожидаясь удовольствия лицезреть «Тимофея и сыновей» с их бюро ритуальных услуг.
Наконец, мы остались одни. И сейчас меня гораздо больше, чем наш экипаж и очередные проделки Оськи, беспокоила деловая жилка моей матушки.
— Лас, что за договор заключила мама с этим фабрикантом?
Надеюсь, это не что-то кабальное, благодаря чему все ее потомки до седьмого колена будут работать у господина Клауса на фабрике. Я мысленно скрестила пальцы на удачу.
