- Митя… минуточку… Дорогой, дайте передохнуть… Какой вы…
Она движением руки поправила волосы и добавила:
- Удивительный мальчишка.
Мите показалось, что глаза ее стали больше.
Аллеи были голы. Город казался затихшим, рано ушедшим после вечерних служб на покой. Но от этого было бесконечно хорошо. Главное - на этих аллеях они были одни.
Волга несла свои погустевшие темные воды, и снег, касаясь их, исчезал мгновенно. Это тоже казалось необычным, словно Митя увидел это впервые.
Он кадетской рукавичкой смахнул со скамейки снег.
- Куний Мех, - сказал он, когда она села, - вам не кажется, что все это прекрасно? Куний Мех, вы скажите, что я глупею, - пусть, очень весело глупеть. Хотя, - добавил он, помолчав, - последние дни мне было очень грустно.
- Правда, Митя? - спросила участливо она. - Да, это в корпусе… мне отец рассказывал. Я многое знаю, и, хотя кадеты с лицеистами и гимназистами все время дрались, теперь они все за вас.
- Ничего, Куний Мех, - сказал Митя, подняв голову, - все обойдется.
- А правда, - спросила она, наклонив грациозно и шаловливо голову, - что кадет Соломин пострадал в прошлом году из-за одной гимназистки и об этом мне ничего не сказал? Как вы находите такой поступок?
- Откуда вы. Куний Мех, узнали? - спросил удивленно Митя.
- Садитесь, шесть за поведение, - сказала, засмеявшись, она. - Ну, рассказывайте мне все, как было.
- Собственно, ничего особенного не случилось, - ответил Митя.
- Митя, я рассержусь.
- Ну, не сердитесь. Куний Мех, я все расскажу… Мы тогда на бульварах долго гуляли.
- Это когда вы на последние деньги мне шоколадку купили?
- Ну вот, вы смеетесь.
- Не буду больше. Я вся - одно ушко.
- Так меня тогда чуть в карцер не запекли.
- Да неужели, Митя? - засмеялась она.
- Мы тогда, собственно говоря, на концерт должны были идти, а мы удрали… Распрощался я с вами тогда поздно, часов не было.
- Денег на извозчика тоже не было, - в тон сказала она.
- Денег ни копья, - подтвердил Митя, рассмеявшись, - я продрог и бегом отправился в корпус по Власьевской. А бежать большой кусок. На улицах уже костры извозчики зажгли, ну, думаю, будет разнос.
Она с его рукава стряхнула снег.
- Хорошо, если только разнос. На мое счастье вижу - катит Семенов на рысаке. Увидел он меня: «Опоздали, садись скорей, катим!»
- А он хороший, ваш Семенов?
- Пистолет мужчина, - ответил Митя. - Ему что, он на уроки музыки ездит, он может опаздывать, а я на курсы не записался. Шмыгнули мы в корпус через двор и прямо в умывалку. В тепле ноги отнялись.
