— И как зовут вашего младшего? — спросил только потому, что непременно надо было хоть что-то сказать. — Сириус Джеймс?
— Его зовут Альбус. Альбус Северус.
Альбуссеверус, какое странное имя.
Может быть, он говорил что-то еще, но я не разобрал ни слова больше. Хлопнула входная дверь. Я сошел с крыльца и побрел вперед, не разбирая дороги. Снег кончился, резко похолодало, и на улице не было видно ни единой души.
Тишина — густая, черная — обрушилась на меня и, обняв, поволокла прочь.
Вторая Рождественская ночь
— Вы что-то ищите, сэр?
Я лихорадочно рылся в разбросанных по столу открытках. Ничего я не ищу. Просто рассматриваю картинки, я поклонник оленя Рудольфа, остролистов, омел, елок, венков и всей прочей красочной бессмысленной мишуры. Наверное, кто-то другой забрал. Вот и прекрасно. Вот и замечательно. Я уверен, что забрал кто-то другой. Или они и вовсе не прислали заказ, зачем в доме посторонние, грязи от них, проще купить красную куртку, колпак и фальшивую бороду, быть может, Джеймсасириуса провести не удастся, но Альбуссеверус такой доверчивый.
На маленьком картонном прямоугольнике, конечно, красовался олень с дурацкими лампочками, запутавшимися в рогах, лампочки подмигивали зелеными и красными огнями, олень тоже подмигивал вытаращенными буркалами и вилял хвостом. Мистер и миссис Поттер для…
Только сейчас я заметил, как дрожат руки.
Олень был отправлен в мешок к остролистам и парочке венков. Время то же самое, что и в прошлый раз. Значит, опять последний визит.
— Счастливого Рождества!
Я посмотрел сквозь подросшего на год сотрудника Департамента празднеств и вывалился в декабрьский снег.
***
— А я знал, что это окажетесь опять вы.
Из-за прикрытой двери раздавались ликующие детские голоса и резкий посвист взрываемых фейерверков. Те еще близнецы Уизли. Урезонивающему голосу миссис Поттер удавалось прорваться сквозь праздничный шум на короткие промежутки времени, однако ни смех, ни гомон, ни визг хлопушек не прекращались.
Шум за дверью существовал как-то совершенно отдельно от сонной и теплой тишины, заволокшей маленькую кухню, наверное, слишком тесную для двух взрослых и особенно для двух детей и уж невообразимо тесную для четверых.
Он сидел на стуле в добром ярде от меня, но мне казалось, его острые колени, выпирающие под тертыми старыми джинсами, касаются моих.
— С вашей стороны было очень любезно снова предложить мне виски, мистер Поттер.
— Сегодня так же холодно, как и в прошлом году, — пожал он плечами и небрежным жестом звякнул бокалом о мой бокал. Янтарно-желтая жидкость на дне блеснула мутноватой искрой.
