— Я тебе покажу похмелье! — рассердилась Лиза.
На третье предложение сыграть в крикет она ответила:
— Отстаньте от меня, смерть как надоели!
— Лиза нынче не в духе, ну ее совсем, — подытожил третий член крикетной команды.
— Я бы на твоем месте пива не пил, — добавил, с издевательской назидательностью, четвертый, — Это дурная привычка, Лиза, так и знай; она до добра не доведет. — И сорванец прошелся пошатываясь, точно пьяный.
Будь Лиза «в настроении», она бы не преминула показать им всем, почем фунт лиха; но она устала, хотела, чтоб ее оставили в покое, вот и не отпустила ни единой колкости. Вскоре мальчики увидели, что Лизу ничем не проймешь, и занялись своим крикетом. Лиза некоторое время наблюдала за игрой, потом мысли ее улетели прочь от крикетного поля, и постепенно их снова заполнила крупная фигура. Иными словами, Лиза опять думала о Джиме.
«Вот же, догадался пригласить на спектакль. Молодец, сказала себе Лиза. — А Тому это и в голову не пришло!»
Джим сказал, что выйдет нынче вечером; значит, скоро должен появиться, думала Лиза. Конечно, она с ним в театр ни ногой; но поговорить-то не возбраняется. Лиза вообще любила, когда ее упрашивают, чтоб можно было упираться; почему лишний раз не повредничать с Джимом? Но Джим все не шел, а ведь обещал!
— Эй, Билл! — Лиза не выдержала, окликнула ближайшего к ней мальчика. — Знаешь ты Блейкстона, что недавно переехал?
— Как не знать, мы в одном цеху работаем.
— А чем он вечерами занимается? Что-то его не видно.
— А я что, слежу за ним? Нынче вроде в «Красного льва» пошел. Должно, еще там.
Значит, Джим не придет. Конечно, Лиза же сказала, что вечером будет дома, но прийти-то можно — проверить хотя бы.
«А вот Том непременно бы пришел», — мрачно сказала себе Лиза.
— Лиза! Лиза! — позвала в окошко миссис Кемп.
— Иду, мам! — отвечала Лиза.
— Я тебя битых полчаса дожидаюсь! Разотри меня!
— Что ж ты не позвала?
— Я звала, аж голос сорвала. Уж не знаю, сколько времени прошло, а ты и ухом не ведешь.
— Да не слыхала я.
— Не хотела слышать, так и скажи. Мать, почитай, от ревматизмы всякую минуту Богу душу отдать может, а ей что за печаль? Сидит, мечтает…
Лиза не стала отвечать, взяла пузырек, капнула на ладонь жидкости и принялась растирать ревматические суставы миссис Кемп под жалобы и воркотню, неизменно сопровождавшие всякое Лизино занятие.
— Да не дави ты так — кожу сдерешь!
Когда же Лиза начинала массировать мягче, миссис Кемп придумывала новую придирку:
