— У меня трое, и больше я рожать не стану, Вот провалиться мне на этом самом месте. Так оно тяжело, сил нет.
— Твоя правда, подружка, — сказала Полли. — А ты, Гарри, заруби себе на носу: заделаешь еще одного — я с тобой разведусь. Так и знай.
И тут на Вир-стрит завернул шарманщик.
— Гляньте-ка, кто к нам идет! Вот это дело! — разом воскликнуло с полдюжины человек.
Шарманщик был итальянец, с копной черных волос и свирепого вида усами. Он остановился на привычном месте, выпростал плечо из кожаных ремней, сдвинул набок мягкую широкополую шляпу и принялся вертеть ручку шарманки. Мелодия была зажигательная, и вскоре шарманщика окружили жители Вир-стрит, среди коих преобладали парни и девушки, ибо замужние женщины в этих краях вечно в положении, и не в том, что годится для танцев; значит, незачем им брать шарманщика в кружок. Впрочем, для того чтоб танцы начались, все еще чего-то не хватало. Наконец одна девушка решилась.
— Пошли, Флорри. Мы с тобой не робкого десятка; начнем, а там и другие подхватят.
Одна из девушек взяла другую за талию, словно кавалер свою даму, еще три-четыре девичьи пары немедленно последовали их примеру, и вальс начался. Девушки держались очень прямо, с важностью и впечатляющим достоинством, кружились медленно, тщательно считали шажки — словом, вели себя будто на королевском балу. Вскоре и у парней пятки зачесались, и вот двое тех, что побойчее, заняли позицию, самую что ни на есть приличную, и стали вальсировать с основательностью профессионалов.
Вдруг кто-то крикнул:
— Гляньте: Лиза идет!
— Лиза идет! Посмотрите на Лизу! — тотчас подхватило несколько голосов.
Танцующие остановились, шарманщик, который как раз доиграл вальс, медлил завести новую мелодию и тянул шею, стараясь увидеть причину переполоха.
— Вот это да! Ничего себе! Ну и дает же наша Лиза!
По Вир-стрит шла девушка лет восемнадцати, темноглазая, с пышной, взбитой, начесанной и завитой челкой, которая закрывала лоб от виска до виска и спускалась до самых бровей. На девушке было ярко-лиловое платье с внушительными бархатными вставками, на голове — великолепная черная шляпа с перьями.
— Вот так вырядилась! — бросили Лизе вслед.
— Теперь, Лиза, все парни твои, знай успевай собирать да штабелями складывать.
Лиза заметила, какую сенсацию производит; выпрямила спину, вскинула подбородок и проследовала по улице, отчаянно виляя бедрами и с видом таким важным, словно обходила личные свои владения.
— Сосед вопил: «Послушай, Билл, ты что же — улицу купил?» — пропел какой-то юнец, и с полдюжины его приятелей подхватили: — Неужто, думаю, пробил мой час на Олд-Кент-роуд?
