21–22.00. Город Полярный. Госпиталь. Зелёные армейские палатки, в них душевые. Это 3-я дезактивация.
Утром в коридоре госпиталя меня перехватил пом. командира Енин, исполнявший в походе обязанности и старпома, схватил меня за руку, повёл по коридору: „Где ты пропадаешь? Подведёшь ты меня под монастырь!“ Он завёл меня в комнату, где стояли стол и стул, сказал: „Вот тебе бумага и ручка! У тебя 5 минут! Садись и пиши всё о связи в день аварии“. И ушёл. Через 5 минут он появился и забрал наспех написанный мною текст. Енин спешил то ли на доклад командованию, то ли на допрос, об этом я мог лишь догадываться. Так появилась краткая записка — мой письменный доклад командиру К-19 о действиях БЧ-4 (радистов) в день аварии. Через 42 года снятая с неё ксерокопия попала мне в руки и помогла восстановить в памяти многое.
В госпитале начались допросы „компетентных органов“. Подписывал страницы протоколов и объяснительные записки флагманским специалистам по связи. Допросы носили обвинительный характер — как я дошёл до такой жизни, что допустил выход из строя атомной подводной лодки К-19 в целом и средств связи — в частности. „Собак не злил“, говорил и писал лишь минимум о своих действиях, и так, чтобы мои слова не были истолкованы во вред мне и членам экипажа. Не упоминал я о пропадающем дефекте передатчика „Искра“, о недостатках в организации связи на случай ЧП между участниками учения, понимал прекрасно: я — маленькая фигура в большом конфликте, где столкнулись интересы военно-промышленного комплекса страны и ВМФ СССР.
Не знаю, кто защитил экипаж К-19, но однажды допросы прекратились. Ну а в 1-м госпитале ВМФ в Ленинграде, куда нас привезли, провели 4-ю дезактивацию, о которой вспоминаю с улыбкой. Здесь медики организовали нашу обработку более продуманно: помимо внешней помывки была и „внутренняя“ промывка. Тут уж было не до смеха. Штатных „очков“ в гальюне не хватало, и он был „залит“ так, что радиация в нём повысилась до 1 рентгена. Наконец все чистки-промывки закончились, можно было обратить внимание на сестричек-медичек. Последние были поражены не только мужским обаянием северян, но и исходившей от них радиацией.
Усилиями медиков госпиталя ВМФ в Полярном, 1-го госпиталя ВМФ и Военно-медицинской академии им. Кирова в Ленинграде экипаж К-19 (за исключением восьмерых скончавшихся подводников) был поставлен в течение года на ноги.
И ещё несколько слов об обстоятельствах нашей эпопеи.
