А завтра с самого утра ей надо быть в издательстве и доложить боссу, что ее поездка не удалась. Отец будет очень недоволен. Он не привык, чтобы его планы срывались из-за некачественного выполнения работы сотрудниками. У Хилари не было никаких оправданий. Правда, если рисунки понравятся, можно будет отнести все на вздорный характер автора. Но это не решает проблемы. Выпуск книги в любом случае задержится…
Хилари стянула с себя одежду, доплелась до кровати и упала, уговаривая себя, что она должна быстренько заснуть, чтобы завтра хоть что-нибудь соображать. Конечно, она не должна была убегать от Фортье. Любой нормальный человек на ее месте внимательно выслушал бы все его замечания и попытался уговорить его поработать вместе. Гордость и обида не позволили Хилари поступить так, и это крайне непрофессионально. Она должна была предпринять какие-то шаги. Кто ей позволил так распоряжаться общим делом?
Хилари застонала и поднялась, чтобы выпить снотворное. Без таблетки она уснуть не сможет: будет перебирать в уме все варианты развития событий, ругать себя… В глубине души Хилари понимала, что поступила так единственно потому, что Рауль Фортье ей понравился. Ей так хотелось его одобрения, что она не смогла сдержать эмоции. Господи, зачем она взялась за эту работу! Как было бы просто, если бы она никогда его не видела!
Через двадцать минут Хилари заснула, но последним ощущением была тяжесть и непоправимость содеянного…
— Доброе утро, мисс Роуз, — поздоровалась Хилари с секретаршей отца. — Вы можете соединить меня с мистером Вульфом?
— Доброе утро, Хилари, — приветливо ответила Мишель. — Боюсь, что должна вас разочаровать. Мистер Вульф проводит совещание и вряд ли сможет ответить.
— Жаль, — вздохнула Хилари и замолчала.
— Я могу чем-нибудь помочь? — поспешила на помощь Мишель.
— Да, спасибо. Если можно, передайте ему, что я прилетела. У меня все в порядке, — сказала Хилари и опять замолчала.
— Это все? — уточнила Мишель.
— Да. Самолет задержали. Я приехала очень поздно и не смогла позвонить.
— Я обязательно передам, Хилари, — заверила ее Мишель и положила трубку.
Хилари тоже положила трубку и недоуменно посмотрела на аппарат. До этого дня секретарша соединяла ее с отцом всегда без промедления. Никакие совещания или важные клиенты никогда не были препятствием. Хилари тревожила отца на работе очень редко и только тогда, когда у нее не было другого выхода. Неужели он все знает и так недоволен ей, что велел Мишель не соединять его с дочерью?
