— Похожа на метлу с крыльями, — заметил растерянный Филип.
— Значит, ведьмы действительно летают на метлах? — спросил король.
Барон изучил сломанную модель, встал и показал королю и Филипу клочок пергамента.
— Кажется, нам разрешили сражаться под стенами башни, — крикнул он.
— И ты в самом деле считаешь ее невинной, после всего, что видел? — спросил Эдуард Филипа.
— О, нет, но я искренне уверен, что она заслуживает милосердия, — твердо объявил тот. — Моя победа в испытании поединком покажет, что Господь повелевает пощадить ее и отдать под мое покровительство.
— И ты женишься на ней?
— Молюсь об этом каждый день и каждый час.
Работа над требушетом продолжалась без помех, пока делались необходимые приготовления к испытанию поединком. Барон и сэр Филип исповедались, прослушали мессу и стали надевать доспехи: кольчуги с простеганной поддевой, железные шлемы и новомодные нагрудники. Поверх всего этого натягивались яркие сюрко. Потом рыцари взгромоздились на боевых коней, стоявших на противоположных концах поля, и оруженосцы вручили им щиты и копья.
— Ваша милость, я еще раз должен возразить против использования этого странного тяжелого африканского дерева, — прошептал Уот, стоявший с копьем Реймонда. — Оно слишком много весит, и вас легко выбьют из седла.
— Позволь мне самому судить о своем оружии, — донесся голос Реймонда из глубины шлема.
На опытный взгляд Уота тяжесть копья в руке Реймонда давала немало преимуществ сопернику, и люди сэра Филипа наверняка это тоже заметили. Уот видел, как они совещаются, вероятно, прикидывали вес копья и способ, каким его можно выбить из рук.
Наконец соперники приготовились к бою. Оба смотрели на окна башни, словно не слыша грома фанфар.
Леди Анджела поглядывала на разворачивающуюся внизу сцену, старательно нашивая красный шелк на длинную тростину. Рядом сидела служанка, с трудом проталкивая иглу через кожаные ремни, как показывал Олрен.
— Чтобы выдержать мой вес, два ремня должны проходить между ногами, — сказала Анджела, не отрывая взгляда от сражающихся.
— Миледи, но это неприлично! — запротестовала шокированная женщина.
— Я могла бы натянуть мужские штаны.
— Но вас назовут распутницей!
— Разве это хуже, чем слыть ведьмой?
Женщина молча хмурилась.
— Прекрасная госпожа, у меня ощущение, будто мы готовим вам саван, — вздохнул Олрен.
— Ты, кажется, мало веришь в моего бывшего поклонника Филипа. Он прекрасно сражается на мечах.
— Должно быть, из него выйдет достойный муж. Почему вы отвергли его ухаживания?
