— Помнит о нас Москва! — радостно воскликнул он.
Тотчас выделили группу партизан: надо спешить на приемочную площадку и выставить вокруг сильные заслоны.
— Через полчаса собраться в поход, продуктов взять на двое суток, — сказал я выстроившимся партизанам.
Скоро все были готовы. Выслали разведчиков. С группой в сорок человек вышли Воронянский, Луньков, Тимчук и я.
К обеду были около площадки. После тщательной проверки прилегающих деревень убедились, что противника поблизости нет. Мы успокоились: немцы про «аэродром» ничего не знают.
Посадочная площадка выбрана удачно: с трех сторон ее окружали непроходимые болота, с четвертой — лес.
В двух километрах от площадки устроили засаду. В соседнюю деревню Крещанка выслали разведчиков.
— Немцы не смогут неожиданно напасть. Примем московские подарки аккуратно, — радовался Луньков.
Темнело. Из болот потянулся молочно-белый туман, густой пеленой накрыл кусты можжевельника.
Партизаны сложили костры и, приготовив бутылки с керосином, ждали сигнала.
Лысенко включил рацию, надел наушники. Через несколько минут он подал мне клочок бумаги. Я прочитал: «Готовы ли к приему самолета?» — «Готовы, ждем!» — написал я. Бойко застучал ключ рации.
Туман понемногу опускался, скоро стали видны головы партизан.
В полночь послышался шум мотора.
— Зажечь костры! — прозвучала команда.
Пилот, заметив огни, начал снижаться. Партизаны, сняв шапки, махали ими. Самолет, рокоча, мелькнул над головами и, сделав разворот, снова появился над площадкой.
Мы увидели, как от самолета отделялись одна за другой белые точки.
Самолет приветственно помахал крыльями и взял курс на восток. На площадке лежали двенадцать парашютов с прикрепленными к ним огромными мешками. Партизаны отцепили парашюты, свернули их, а мешки оттащили в сторону.
Дорога в лагерь трудна, предстояло обойти крупный населенный пункт Крайск, а повозками воспользоваться мы не могли. Пришлось на заранее подготовленных лошадей навьючить по два мешка. Оставив на площадке сильное прикрытие, партизаны тронулись в обратный путь.
В лагере никто не спал, ждали нас. Встречавшие щупали мешки и счастливыми глазами следили, как Луньков ножом разрезал веревки. Он вынул из одного мешка листок бумаги — опись содержимого. Сто пятьдесят килограммов тола! Будет чем угостить фашистов!
Из второго мешка выглянули густо смазанные тавотом стволы пулеметов и автоматов. В других мешках были цинковые коробки с патронами, диски к автоматам, литература, газеты, табак.
