Рассвело. Нудно и медленно тянулось время. В шалаше, забывшись, стонал Карл Антонович. Отряд подготовился к обороне. Разведчики облазили весь лес поблизости, а Меньшикова не нашли. «Стало быть, он перешел железную дорогу», — заключили мы.
По деревням и селам в поисках партизан свирепствовал борисовский карательный отряд.
Я решил Меньшикова больше не ждать. Он знал конечный пункт похода, намеченные стоянки, знал и людей в Червенском и Пуховичском районах, через которых в случае необходимости мог с нами связаться.
Наибольшую тревогу вызывало состояние Карла Антоновича. Его надо было устроить куда-либо в безопасное место. Ночью мы зашли на хутор лесника Захара Алексеевича Акулича, расположенный в лесу, у дороги, по которой часто ездили немцы. Вокруг усадьбы виднелись свежие следы грузовых машин. Рискованно заходить, но иного выхода нет.
Постучали в окно. Щелкнул замок, и открылась дверь. При свете зажженной спички увидели перед собой худощавого человека в крестьянской рубашке.
— Что нужно? — спросил он спросонья.
Я вошел в избу, электрическим фонариком осветил комнату. Хныкали разбуженные дети. За деревянной перегородкой жена Акулича держала на руках грудного ребенка и с испугом смотрела на меня.
— Не бойся, мамаша, мы свои люди, партизаны, — сказал Луньков. — Нет ли у вас горячей воды? У нас ранен товарищ, нужно обмыть и перевязать раны.
Женщина отдала стоявшей около нее девочке ребенка и, надев юбку, загремела горшками. Хозяин вышел во двор, увел в сарай надрывавшуюся от лая собаку. Карла Антоновича внесли в дом, положили на стол. Тяжело дыша, он едва смог глотнуть липового чая. Дальше нести его не было возможности.
— Часто у вас бывают немцы? — спросил я хозяина.
— Часто. То за дровами, а то просто останавливаются на ночь. Ведь мы у самой дороги, — как бы оправдываясь, говорил лесник.
Я достал карту: поблизости не было ни одной усадьбы, а в деревне у нас нет проверенных людей, нести туда раненого неразумно. Подумав, вызвал хозяина во двор.
— Когда последний раз были немцы?
— Часа два назад, — ответил он.
— Откуда приезжали?
— Откуда — не знаю, но видел, как они ехали со стороны Жодино к Минску.
— Вы советский гражданин, а мы партизаны. Примите нашего раненого товарища, — попросил я.
— Что вы партизаны — верю, но бойца вашего не приму, — угрюмо ответил хозяин и отступил на шаг.
— Почему?
— Сами видите: живу у дороги, немцы каждый день бывают. Найдут бойца — не только ему, всем нам петля. Думайте обо мне что хотите, а принять не могу.
