Трудно было решить, что за люди, а арестовывать невинных тоже нельзя. Решили их отпустить.
— Продолжайте свой путь, — сказал я им. — А мы отправимся своим.
Немного помолчав, Янковский сказал:
— Все-таки не доверяете?.. Что ж, пожалуй, правильно делаете. Словам верить нельзя… А может, надумаете побывать у нас в Федорках? Баньку истопим, освежитесь… Предательства не бойтесь. Если желаете, пришлем за вами подводы.
Мы вышли на улицу посоветоваться.
— Для меня они загадка, — задумчиво произнес Луньков.
— Для меня тоже, — ответил я, — но попробуем ее разгадать.
Мы согласились с предложением Янковского, условились о пароле, договорились о месте и времени, где и когда будем ждать подводчиков.
Янковский с товарищем уехали.
Как только они скрылись из виду, я приказал отряду выступать.
Выйдя из деревни, в двух километрах от нее, мы залегли и стали ждать. Если приедут полицаи или каратели, встретим их как полагается.
Вот показались десять подвод, подводчики назвали пароль, и мы несколько настороженно сели в сани. Не доезжая деревни, слезли и огородами вошли в нее.
Улицы большого села Федорки были пустынны. Нас развели по домам, и повсюду хозяева встречали нас с трогательным радушием.
Я все время не расставался с Янковским и Ивановым. Янковский, улыбаясь, сказал:
— Конечно, спокойнее, что ваши посты стоят вокруг деревни, но мы с Ивановым до вашего прибытия по всем дорогам выслали наших разведчиков; лишь противник приблизится на пять километров, вы уже будете о нем знать.
Хорошо отдохнув, мы проснулись рано утром.
Днем гостеприимные селяне вытопили для нас баню, где по очереди вымылся весь отряд. Идя в баню, я слышал, как Долик Сорин жаловался Добрицгоферу:
— Карл Антонович, надо мной все смеются, апостолом называют. Нельзя ли из вашего белья как-нибудь сшить настоящий маскхалат.
— Это можно. В доме, где я остановился, есть швейная машина, приходи, попросим хозяйку, — пообещал Добрицгофер.
Помывшись, все сменили белье, только Добрицгофер стал надевать старое, предварительно прожарив его. Увидев это, Сорин бросился к нему:
— Карл Антонович, мне больше маскхалат не нужен… Снег тает… Я попрошу хозяйку выстирать белье, и вы переоденетесь.
Карл Антонович, смеясь, отказался.
После бани все повеселели. Хотелось хоть на минутку забыть, что находимся в тылу врага.
Незаметно прошел день. Вечером, собравшись в просторной избе, партизаны пели боевые песни, а также недавно родившиеся партизанские. Жители пришли послушать нас. Для них приход советских бойцов стал праздником. Янковский и Иванов с увлечением пели вместе с нами:
