Поэтический форум. Том 2 | страница 8

Что ребята живы, постучат в окно.

Ветры да метели мчались по селу.

Жадно припадала Аннушка к стеклу.

Только перед утром сон её ломал,

А во сне навстречу младшенький бежал.

Старший чуть смущённо улыбался ей:

«Познакомься, мама, с жёнушкой моей».

Как бы ей хотелось, чтобы этот сон

Длился бесконечно, не кончался он.

Годы пролетали – счастье не сбылось.

Знать, гадалки врали, чтоб светлей жилось.

Не гасите свечу, пусть горит до конца.

Ведь расплавленный воск – как застывшие слёзы,

Что скатились с небес по веленью Творца

И упали на листья озябшей берёзы.

Посмотрите на пламя зажжённой свечи —

Как на жизнь нашу пламени пляска похожа:

То неистово скачет, как всадник в ночи,

То падёт и забьётся болезненной дрожью.

Задержите дыханье чуть-чуть у огня ,

Не спугните пылающий трепет мгновенья.

Пусть сопутствует вам до последнего дня

Негасимый и вечный огонь вдохновенья!

Я на исповедь в чащу лесную хожу,

Как язычница, как святоборова жрица.

Согрешу и покаюсь, и вновь согрешу,

Чтобы скудным пайком у берёз причаститься.

У лесин белоствольных свой грех отмолю.

Солоны и горьки покаянные слёзы!

И в ответ на святую молитву мою

Благодатная замироточит берёза…

Мне отрадно глядеть в эти дивные дали,

Упиваясь мучительно светлой тоской

О незримом, надмирном, святом Валааме,

В облака вознесённом над скверной мирской!

Стать бы птицею вольной да взмыть в поднебесье

Над суровою, вздыбленной ветром волной.

Отчего ты бескрыло, смущённое сердце,

Отчего не обрящешь ты край неземной?

Оттого ль, что взыскующий Божьего храма

Не от мира сего и за правду гоним?

В небеса вознеслись купола Валаама,

Словно явленный горний Иерусалим.

Там, где лес просыпается, зыбкий, безлиственный,

Начинают сезонный покос:

Методично, привычно, как в поисках истины,

Режут белую кожу берёз.

Не насквозь, не навылет – наствольными срезами

Извлекают живительный сок

Из глубин бересты, письменами истерзанной —

Вдосталь пьют, запасают и впрок.

У России нет вечных обласканных символов —

Всё лихие у ней времена:

Иссекая крест-накрест развенчанных идолов,

На крови строит храмы она.

Обрекут, нарекут рощи новыми храмами,

Разбредясь по домам, чернецы.

Белоствольные души возносят над шрамами

Изумрудного света венцы.

Свет мой синий

Свет мой дальний,

Безымянная звезда...

А. Топчий

Я прожила чужую жизнь,

хоть знала: где-то

Моя – заброшенно лежит

среди макетов,

В бюро невысказанных дум

и нот неспетых,

А я верхом, как мальчик-грум,