Горилла развернул лодку, туго натянул шкот, выбирая его по мере того, как судно наклонялось под ветром. Он торопился набрать скорость, пока одиночество не заставило его переменить намерение.
Старика тронули за плечо. Он повернулся и увидел приятные человеческие лица.
- О чем ты плачешь. Старик? - спросила женщина средних лет, полная, умиротворенно-добродушная. - Разве не здесь тебе хотелось бы жить? Пойдем с нами в деревню, и тебе найдется что-нибудь поесть. Ты, наверное, голоден с дороги. Ты издалека?
Болтая, они увели его от снегов...
- Так и знала, что у тебя не хватит пороху, - сказала Кокарда. Перетрусит, думаю, и вернется. Куда ты дел Старика? Бросил по дороге? Вот и хорошо.
Горилла пристально смотрел на нее и на Прутика. Он ожидал найти их тут, но не думал, что будет так рад этому. Он не говорил ничего, сидел у огня и грелся, чтобы освободиться от снега, набившегося в складки одежды. Над головой послышался шорох; он поднял глаза.
- Горилла! - Морг с трудом выбирался из щели между балкой и крышей. Иди сюда, посмотри. Думаю, здесь можно сделать галерею вокруг крыши. Если пробить еще дыры, мы будем держать под обстрелом всю равнину. - Он улыбался, до глупости довольный собой и возвращением Гориллы.
Позже Горилла спросил:
- А ты думал, что я вернусь?
Морг смотрел в другую сторону.
- Ты и не уходил. Давай считать, что никогда не уходил, ладно?
- Я думал, что ты погиб, ты знаешь об этом?
- Кокарда тоже так считала. А знаешь, по-моему, она обрадовалась, что я оказался жив. Впрочем, теперь она уже стала такой, как всегда.
- Она не такая уж плохая, - сказал Горилла. - Возможно, все мы не так уж плохи. Только когда Старик рассказывал о старых добрых временах, мне начинало казаться, что мы только и делаем, что ругаемся.
- Мы действительно все время ругались. Боюсь, Старик помнит только самое хорошее.
- Ты задумывался когда-нибудь, сколько ему лет? - спросил Горилла. Сколько же ему должно быть, если он все это помнит?
- Память у него хорошая, - согласился Морг, воздерживаясь от упоминания о своих подозрениях по поводу Стариковой фантазии.
5
Вечера вокруг костра стали теперь тихими, почти нудными. Лежа или сидя на полу, члены маленькой группы вглядывались в тлеющие угли, изредка переговариваясь. Лишенные рассказов Старика, которые прежде давали пищу их воображению, люди сделались скучными и вялыми. Наступило время, когда Лап было мало, и иногда по утрам Горилла с трудом находил в себе силы, чтобы влезть в пальто и перчатки и выбраться наружу, к ожидающей его снежной лодке. Вечерами, когда он возвращался, усталый и с пустыми руками, даже у Кокарды не хватало духу его попрекать.
