Кот по имени Сабрина - Майкл Коуни

Кошка, дымясь, выползла из-под плиты.

Ханна Пигго с немым отчаянием глядела на нее. Что за наказание эта тварь! Тунеядка, да и только. Огромная, черная, тлеющая, блохастая бездельница, эгоистка, понятия не имеющая об истинной англосаксонской добродетели. Никчемное животное.

Сабрина мяукнула.

Эта кошка и знать не желает, что на свете есть вещи поважнее, чем ее мерзкие капризы. Вчера Сабрина в мгновение ока опустошила полную миску «Вискаса» (навязшее в зубах «ВАША КИСКА КУПИЛА БЫ „ВИСКАС“»!) и немедленно с воплями потребовала добавки. А сегодня воротит нос. И что не устраивает? Уставившись на Ханну неподвижными глазами, будто гипнотизер, мяукает пронзительно и нахально!

— Прекрати немедленно, гадкая попрошайка. Проваливай и гипнотизируй невинных птичек. Оставь меня в покое. И без тебя дел хватает.

Выглянув из кухонного окна, она увидела «ЗОЛОТУЮ ЛАНЬ», скользившую по серой воде в сторону дока. Эта баржа обыкновенно приплывает в конце месяца. Неужто уже и январь на исходе? Похоже на то. Земля промерзла. Холмы, укрытые снегом, сверкают. Гора Пекаря маячит на горизонте, словно политый глазурью горбатый кекс. А где же хваленый тепличный эффект планеты?

Кошка снова мяукнула. В жалобном, укоризненном голосочке этой паршивки, казалось, вибрировали все злодеяния, совершенные человеком с бедными животными.

— Браво, Сабрина! Но на этот раз ты переусердствовала.

Рывком вздернув кошечку в воздух, она распахнула дверь и швырнула вымогательницу на мерзлую землю. На нее смотрели невинные вопрошающие глаза.

— Постарайся понять меня, Сабрина. В самые тяжкие времена в людях просыпается все самое лучшее. Они забывают о дрязгах и распрях и собираются вместе, чтобы защититься и выжить. Приспосабливайся, Сабрина, дорогая моя. Ступай прикончи кого-нибудь и возвращайся в лучшем настроении.

Она с грохотом захлопнула дверь. Эти милые перепалки с верной спутницей тянутся уже семнадцать лет.

Если бы только у нее была собака! Большая, неканючащая, может быть, даже охотничья собака, с которой приятно коротать долгие зимние вечера. Она бы назвала ее Пастырь в память о Чарльзе и его овечке. Хвостатый Паст. Собачища лежала бы рядом на мягком диване, положив голову ей на колени и преданно глядя коричневыми глазами, а сама она лениво листала бы хорошую книгу. Или бродили бы вдвоем по полям. Старели бы вместе. Женщина и ее собака. Старина Паст, добрый и нежный, он мог бы читать ее мысли. А к нынешнему дню одряхлел бы и с трудом волочил ноги. Полдня дремал бы под плитой, наслаждаясь грезами о давних охотах и подрагивая лапами в погоне за приснившейся дичью. Бедняга Паст, он слабел бы день ото дня. Его бы от старости выворачивало на ковер. А бесконечные визиты к ветеринару? И наконец неизбежное: В ЭТОМ СЛУЧАЕ, МИССИС ПИГГО, САМОЕ ГУМАННОЕ…