Араба удивленно и непонимающе уставилась на свою мать, но, видимо, постепенно до нее дошло, в чем дело, потому что она даже села на кровати, а ее лицо стало серьезным и озабоченным.
— Поняла наконец? — спросила Эфуа.
— Да понять-то поняла…
— Тогда вот что надо сделать…
— Что это у вас за таинственные дела? — вмешался Баако. — Или мне не полагается знать?
Какие там таинственные! — отмахнулась Эфуа.
— Вас, мужчин, эти земные дела не касаются, — насмешливо сказала Араба. — Разве Наана тебе не объясняла, что такое мужчина? — Она расхохоталась. — Ну, тогда слушай. Мужчина — это дух, таинственный и свободный, он очень ненадолго спускается к нам и живет в теле, подаренном ему женщиной, продолжательницей рода; он живет, как в ловушке, как солнечный луч, который случайно заглянул в мышиную норку. — Араба хохотала так неудержимо и громко, что ей стало больно. Она попыталась сдержаться, успокоилась и закончила: — Мужчины, значит, просто призраки, духи, вот что говорит Наана.
Матери почему-то не понравился этот рассказ, она нахмурилась и замолчала. Потом, после угрюмой паузы, сказала:
— Сегодня уже третий день с тех пор, как пришел наш маленький странник. Где у тебя календарь?
Баако снял со стены огромный календарь. Вернее, сам календарь был обычных размеров — большой была яркая картинка, рекламирующая какое-то снадобье под названием «Супер-экстра-отбеливающий крем». Она изображала двух африканцев с успешно отбеленной кожей ядовито-желтого цвета. Вокруг них и чуть сзади толпились черные люди, с восхищением взирающие на отбеленную пару.
Эфуа взяла в руки календарь, несколько секунд завороженно рассматривала картинку, потом перевела взгляд ниже.
— Какое у нас сегодня число? — спросила она.
— Двадцать восьмое сентября, — ответил Баако.
— Месяц, значит, почти кончился, — сказала Эфуа. — Хм, среда… Да, плохое время. Что же нам все-таки делать с Выходом в мир?
— А я думал, что существуют традиционные сроки, — вмешался Баако. — Ну, неделя там, месяц после рождения. Разве нет? — Но ни сестра, ни мать, казалось, не слышали его слов.
— Уже через неделю после получки от ритуала не будет никакого проку, — сказала Эфуа.
— Что верно, то верно, — энергично поддержала ее Араба. — У нас ведь теперь как? Пара дней — вот тебе и вся получка.
— Правильно, — сказала Эфуа. — Выходит, надо собирать народ в первую субботу после получки.
— А когда у нас в этом месяце получка? — спросила Араба.
— Что-то я как следует не помню, — ответила Эфуа.
