Лиз взглянула в проницательные глаза миссис Кимани.
— И я к вам с тем же. Найдите мне новое место, пусть я буду получать вдвое меньше.
— Лиз, ты же одна из лучших секретарш в городе! Попробуем теперь религиозные учреждения. Не падай духом, девочка!
Славная женщина миссис Кимани, скольким девушкам она помогла устроиться!
— Вспомните, что вы говорили в прошлый раз? Что моим шефом будет африканец, а это совсем другое дело — он сознает свою ответственность перед страной. А на поверку ничем он не лучше белых. Боюсь, что и с религиозными учреждениями ничего не получится. Все мужчины одним миром мазаны!
— И все-таки попробуем. Я позвоню в одно место, а ты зайдешь туда сама. Дай мне знать, чем дело кончится.
В конце недели Лиз получила низкооплачиваемую должность в маленьком сиротском приюте. Работа требовала выдержки и терпения. Сестра Елена, монахиня, возглавлявшая приют, приказала ей коротко остричь ногти. Девушку облачили в белый халат, белую косынку и туфли без каблуков. Взглянув в зеркало, Лиз с трудом узнала себя, поправила выбившиеся из-под косынки волосы и вслед за сестрой Еленой прошла в большой зал, где играли дети. Одни лепили из глины, другие рисовали, а самые маленькие что-то строили из кубиков.
— Бедняжки лишены родительской любви и тепла, — тихо говорила Лиз монахиня. — У других детей есть отцы и матери, братья и сестры, а у этих — никого! То, что мы им дадим, они запомнят на всю жизнь.
Тридцать пар глаз настороженно уставились на Лиз, и слезы затуманили ей взор. Чему она может их научить? Сама запуталась, сбилась с пути. Лиз рассчитывала найти утешение и покой среди невинных детишек. Они взирали на нее с мольбой. «Наше будущее в твоих руках, дай нам любовь, которой мы не знали», — читала она в этих глазах.
Лиз справилась с волнением и сказала:
— Сестра, вы делаете большое, благородное дело. Я буду стараться, ничего не пожалею.
Но уже к концу первой недели Лиз была близка к отчаянию. Дети словно ощетинились, не слушались ее, грубили. Она подумывала о том, чтобы вновь обратиться к миссис Кимани, но не хватило духу.
Прошел месяц, и дети привыкли к Лиз. Их трогательная привязанность обезоруживала девушку. Малыши так нуждались в ней! Она молила бога дать ей силы.
В середине июня Лиз вдруг слегла. Сестра Елена заботливо ухаживала за ней. Но прошел день, другой, девушке становилось все хуже, пришлось отвезти ее в больницу.
В больнице она провела три беспокойные ночи. Лишь на четвертый день Лиз стало лучше, и монахине разрешили навестить больную. Сестра Елена сжала ее ладонь в своей и отвернулась.
