— Вот и я, вот и я… — Тетушка внесла в комнату чашку, в которой была какая-то бурая липкая жидкость, и кусочки ткани. — Давай-ка сейчас намажем — завтра будешь как огурчик, ни одного синяка не останется. Вот, гады, что наделали! Ненавижу эту шпану! Тут тоже бродят такие озорники — как-то повадились у нас под окнами выпивать и кричать, ругаться — я им замечание сделала, так они мне в окно камень кинули. Защитить-то некому, вот и хулиганят. Не трогай руками. Не трогай! — прикрикнула она. — Щиплет? Пусть щиплет! Значит — лечит. Что это за лекарство, если оно не противное и не щиплет! — засмеялась лекарка. — Надо, чтобы еще сильнее жгло, чтобы больше не лазил, куда не надо! Облепить тебя с ног до головы, небось не стал бы больше по трактирам шастать! Ладно, давай смывать мазь. Иди спать. Завтра разбужу рано, будем тебя на работу собирать.
Деньги я спрятал по разным углам — пришлось в одном месте поднять половицу и сложить туда основную часть — наверху оставил двадцать золотых и мелочовку, рассовав по сумкам. Вряд ли, конечно, Мараса стала бы лазать по моим вещам, но кто знает — бабулька она любопытная, а объяснять, откуда у меня взялась такая сумма наличными, мне никак не хотелось.
Мараса, как обещала, подняла меня довольно рано и погнала мыться — пришлось обливаться холодной водой из колодца. Моя куртка была безнадежно испачкана кровью, и тетушка выдала мне другую, вполне приличную, сказав, что она осталась от ее сына, — немножко коротковата мне, но вполне сойдет. Так оно и вышло.
К тому времени как мы подошли к зданию школы фехтования, я выглядел вполне благообразно: бедно, но чисто.
У входа в школу стоял дежурный парнишка, который побежал за хозяином. Им оказался человек среднего роста, лет сорока пяти на вид, кряжистый, с мощными жилистыми запястьями рук, с ладонями, покрытыми мозолями от меча. Он строго осмотрел Марасу и меня:
— Привет, Мараса. Что привело тебя ко мне?
— Вот, господин Ланкаста, работника вам привела. Мне сказали, вы ищете себе уборщика и ремонтника — так вот это он и есть.
— Хм… что-то он больше на покалеченного наемника похож, чем на уборщика. Я, в общем-то, думал старичка какого-нибудь найти. Да ладно, метлу можешь в руках удержать?
— Вроде могу, — буркнул я, — руки целы.
— Жалованье тебе два серебряника в день плюс питание — от общего котла. В твои обязанности входит следить за чистотой, подметать двор, если сломаются шкафчики или стулья — ремонтировать. Все ясно?
