— Да, конечно, — пробормотал Игорь, глядя в землю.
И они пошли ужинать.
После того, как с едой было покончено, Кирилл попросил у Сереги принести записи, сделанные с его слов. Настала пора проверить, что они там накалякали, запомнить главное, чтобы потом не ошибаться.
Понятно, что запутанность и многосмысленность идут лишь на пользу религиозному учению, но всему есть предел. Если пророк будет на каждом шагу противоречить сам себе, то рано или поздно у его последователей возникнут сомнения: пророк ли он вообще?
— Конечно, — бывший десантник кивнул. — У Стаса отберу, и притащу.
Солнце уже зашло, но в комнате, где жил Кирилл, горели свечи в старинном канделябре. Его отыскали несколько дней назад, а свечи в железных ящиках, куда не смогли пробраться вездесущие крысы и мыши, принесли еще до появления «Сына зари» на Яблоневой улице.
Серега вернулся быстро. Притащил кипу исписанных листков.
— Вот, — сказал он. — Тут такое дело, я тебе не сказал и другим велел не говорить сразу…
— Что такое? — насторожился Кирилл.
— Сегодня днем, когда вы со Стасом за добычей уходили, сюда явились люди. От Дериева. Трое, рога и копыта — двое с автоматами, я их только по именам знаю. И мужик из помощников майора.
— И чего они хотели?
— Чтобы мы к коммуне присоединились. — Серега вздохнул и почесал голову. — Добровольно. Я им не показывался, но Федор все сказал, как надо: что мы сами по себе, вас не трогаем, и все такое. Правильно он сделал?
— Да, конечно. — Сердце кольнуло словно иголкой, и Кирилл ощутил тревогу.
Глупо надеяться, что их оставят в покое. Ведь отсюда до территории, где железной рукой хозяйничает Дериев, рукой подать, особенно по прежним, цивилизованным меркам. И дым из трубы дома, где они обитают, хорошо видно с Советской площади.
Рано или поздно майор подомнет под себя всех соседей.
Да, надо уходить отсюда, и как можно быстрее — на другой берег реки, туда, где ждет отца Машенька.
— Иди, — сказал Кирилл. — Я займусь вашими писаниями, погляжу, что вы тут наворотили.
Серега глянул на него подозрительно — до сих пор, кажется, думал, что Сын зари собирается уничтожить или сократить посвященное ему «евангелие» — но ослушаться не посмел.
Кирилл же обратился к записям.
Под заголовком шло вольное переложение неудачной шутки, ставшей одним из догматов их крошечной «секты» — про семь дней, якобы потраченных на то, что Демиург всячески соблазнял новоявленного посланника, обещая ему кучу золота, высокие должности и всех баб в окрестностях. А тот отбивался изо всех сил и укреплялся верой. И только через неделю выбрался из того светового облака.
