Алешенька и бекасы - Сергей Васильевич Лукьяненко

В Москву Алёшенька вернулся рано поутру, на «Авроре», экспрессе непозволительно дорогом для гимназиста. Но Алёшенька очень хотел прифорсить перед друзьями, обронить небрежно где-нибудь в рекреации, потягивая слабенькую папироску «Дукат» с патентованным угольным фильтром: «Неплоха «Аврора», скажу я вам, господа. Неплоха. Но все ж таки излишне расхвалена. Проводники дело знают, но надменны не по чину…»

Все эти сладкие мысли, позволительные семнадцатилетнему мальчишке, проносились в голове у Алёшеньки, когда он вольно сидел на алом бархатном диване, вольнодумно не вставая, хотя уже гремело в динамиках: «Славься, славься, русский царь!» В окошко виден был вокзал и поезд замедлял ход.

Сосед по купе, пожилой купец-киргиз, на Алёшу смотрел неодобрительно, цокал языком, а потом вздохнул:

— Э… молодежь… Так и нигилистами становятся.

От такого оскорбления Алёшенька покраснел будто рак, будучи пылкого нрава вскочил, но грубить старому человеку, к тому же иноверцу, постеснялся. Лишь выпалил:

— Сударь, зря вы меня причисляете к нигилистам! Что же до моего нежелания вставать — так это борьба с условностями. Если государю потребуется моя преданность…

— Горячий, — вздохнул киргиз. — Условности, милый Алёшенька, для того и служат, чтобы ограждать устои! Так канавы вдоль дорожного полотна не позволяют талым водам подмывать рельсы.

Речь его сразу выдавала человека образованного, с острым умом, возможно, что и не купца вовсе, а человека государственного.

— Простите, господин Валиханов, — Алёша опустил голову. — Я…

— Всего лишь молод и горяч… — усмехнулся киргиз, похлопав его по плечу. — Собирайте вещи, юноша, поезд вот-вот встанет.

Сам Алёшенька ехал налегке. «Тулка» в потертом кожаном чехле, рюкзак — многое повидавший, сразу выдающий в юноше не хлыста, а бывалого туриста. Так что носильщиков Алёшенька звать не стал. Пробежавшись от вагона до станции подземки, нарочито поверху, чтобы вдохнуть морозца, Алёшенька в последний момент передумал и остановил такси. Водитель — человек степенный, основательный, на рюкзак и ружьишко глянул одобрительно, помог погрузить вещи в багажник «Москвички», спросил:

— Издалека возвращаетесь, барин?

Обычно к Алёшеньке прислуга обращалась «молодой барин», потому вопрос был вдвойне приятен.

— Из Санкт-Петербурга, — важно ответил он. — Охотились в Приневье на бекасов.

— Из-под легавой? — задал водитель вопрос, показавший в нем любителя охоты.

— Со спаниелем.

— Хорошее дело, — одобрил водитель. — Куда ехать, барин?