Младенец вносит свой вклад - Джером Клапка Джером

Перевод З. Журавской.

О новом журнале «Хорошее настроение» люди со вкусом и с понятием говорили, что это самый веселый, самый умный, самый литературный из дешевых еженедельников, какой когда-либо издавался в Англии. И Питер Хоуп, редактор и один из совладельцев его, был счастлив это слышать. Уильям Клодд, издатель и второй совладелец, не приходил в особенный восторг от этих похвал.

— Смотрите, как бы вам не переборщить по части литературности, — говорил Уильям Клодд. — Золотая середина, вот чего надо держаться.

Люди — люди со вкусом и с понятием — говорили, что «Хорошее настроение» заслуживает поддержки читающей публики больше, чем все остальные еженедельные журналы, вместе взятые. Люди со вкусом и с понятием — по крайней мере некоторые из них — шли даже дальше, они подписывались на журнал. Питер Хоуп, уносясь мыслями в будущее, предвкушал богатство и славу.

Уильям Клодд, больше озабоченный настоящим, говорил:

— Не кажется ли вам, милейший, что наше издание слишком уж первосортное, а?

— Почему вы так думаете?

— Да взять хотя бы распространение. За последний месяц мы выручили…

— Если вам все равно, нельзя ли без цифр? — попросил Питер Хоуп. — Цифры меня почему-то всегда угнетают.

— Не могу сказать, чтобы и меня они особенно радовали, — согласился Клодд.

— В свое время придет и это, — утешал его Питер Хоуп. — Надо воспитать публику, поднять ее до нашего уровня.

— Насколько я заметил, публика меньше всего склонна платить за то, чтобы ее воспитывали.

— Что же нам делать?

— А я вам скажу. Нужно взять мальчишку рассыльного.

— Разве это может способствовать распространению журнала? — удивился Питер Хоуп. — И потом, мы ведь решила первый год обходиться без рассыльного. Это только лишний расход. К чему?

— Я имею в виду не просто рассыльного, — возразил Клодд, — а юношу вроде того, с которым я вчера ехал в одном вагоне в Стрэтфорд.

— Чем же он замечателен — этот ваш юноша?

— Ничем. Он читал последний номер «Библиотеки дешевых романов». Это издание покупают по крайней мере двести тысяч человек. И он — один из них. Так он сказал мне. Покончив с книжкой, он вытащил из кармана последний выпуск «Балагура» — в розничной продаже стоит полпенни, распространение тоже имеет большое, до семидесяти тысяч. И читал его, давясь от смеха, до самого Стрэтфорда.

— Но…

— Погодите минутку. Я сейчас объясню вам. Этот юноша — представитель читающей публики. Я поговорил с ним. Ему нравятся больше всех как раз те газеты и журналы, которые имеют наибольшее распространение. Он ни разу не ошибся. А остальные — насколько они ему известны — он называет «трухой». Ему нравится то, что нравится массе. Сумейте угодить ему, — я записал его имя и адрес, он согласен поступить к нам на восемь шиллингов в неделю, — и вы угодите читателям. Не тем, что просматривают случайный номер, взяв его со стола в курительной клуба, и говорят вам, что «журнал, черт возьми, отличный», но тем, что платят за него пенни и уносят его к себе домой. Вот такие читатели нам и нужны.