Чрезвычайный и полномочный - Артем Юрьевич Тихомиров

Карета, хотя и снабженная особо прочными осями и колесами, медленно, но верно проигрывала битву с бездорожьем.

Поначалу – еще в Вейлимонде – она весело подпрыгивала на ухабах, словно радуясь путешествию, но примерно через неделю, столкнувшись с тем упрямым фактом, что севернее границы королевства существует только пересеченная местность, растеряла свой энтузиазм. С каждый разом ее вздрагивания все больше напоминали конвульсии. Корпус натужно скрипел, жалуясь на жестокую судьбу.

Лошади, тянувшие это издыхающее произведение каретного искусства, тоже выглядели невесело. Они давно смекнули, в какие края заносит их злой рок, и потеряли всякую надежду вернуться когда-нибудь домой.

Крайний пессимизм сквозил в каждом лошадином движении – это мог заметить даже самый неопытный взгляд.

Содержимое кареты, состоявшее из двух мрачного вида пассажиров, не издавало ни звука. Высокородный аристократ с постной физиономией и его слуга, дроу с угольно-черной кожей и снежно-белыми волосами, хранили стоическое молчание.

Мысли их, при всей разности мировоззрения и воспитания, сводились к одному: оба понимали, что добром поездка не кончится.

Так оно и случилось.

Через Перевал Дробленых Костей карета с грехом пополам перемахнула, но, спустившись в очередную долину, решила, что с нее хватит.

Когда случилась катастрофа, Талиесин, новоиспеченный посол Тиндарии, как раз высунулся в окно. Он уже видеть не мог эти суровые «поэтические» пейзажи, эти горы, покрытые вереском холмы и леса – тошнило… но надо же было хотя бы примерно определить свое местонахождение…

Сделать это ему не удалось. Задняя ось с треском сломалась, напугав лошадей, и экипаж накренился на правый бок. Лошади дернулись. Передняя ось сломалась тоже. Талиесин успел только вякнуть что-то невразумительное, как почувствовал, что вылетает наружу, целя в глубокий овраг, наполненный грязной водой.

Плюх!

Вода оказалась холодная и отвратительная на вкус.

– Господин! – воскликнул дроу, держась из последних сил.

Карета остановилась. Чемоданы и кофры, привязанные веревками и ремнями к задней части экипажа, в большинстве своем рассыпались кто куда.

Кучер, едва не повторивший подвиг своего хозяина, удержался на козлах только чудом. Его терпению тоже пришел конец, и он выругался. Это вполне соответствовало катастрофическому моменту.

Черныш выскочил из кареты, бросаясь господину на помощь, и храбро прыгнул в овраг.

Из недр оврага долетали ужасающие звуки. Позабыв о своем происхождении, славе эстета и чистюли, Талиесин изрыгал невиданные ругательства.