Здесь водятся драконы - Джеймс Оуэн

«Здесь водятся драконы» начала свою жизнь незаконченным десятистраничным очерком, который я представлял в самую последнюю очередь самому последнему продюсеру на бесконечном пути в Голливуд. Это оказался тот самый продюсер, который в течение нескольких следующих месяцев работал вместе со мной над формой данной истории и в ноябре 2004 года предложил начать подыскивать для нее издателей. Книги, которую вы держите в руках, не существовало бы без проявленного интереса, советов и поддержки со стороны Марка Розена[1] и Дэвида Хеймана[2].

Команда в «Коппервэйл Студио»[3] — Джереми, Лон и Мэри — оказала неоценимую помощь в подготовке макета, ссылок, комментариев, а также моральную и физическую поддержку в то время, когда я работал над иллюстрациями. Они выполняют свою работу лучше, чем сами думают.

Крейг Эмануэл, мой адвокат-корифей, «сдал» меня Эллен, Джули и Линдси, менеджерам в «Готэм Групп»[4], которые сразу же взялись за мою историю, вскоре продали ее и гораздо дольше после этого поддерживали меня, пока я не дописал ее до конца.

Редакторы в «Саймон и Шустер»[5] — Дэвид и Александра — научили меня, для чего нужны редакторы. Благодаря им я стал казаться лучше и умнее, чем я есть. Мой художник, Лиззи, напомнила, как весело бывает работать вместе, и сделала для книги чудесное оформление. А мой издатель Рик превратил издание книги в нечто, больше напоминавшее приглашение на семейный сбор.

Кай Мейер, который, будучи фанатом моих комиксов, первым спросил, не желаю ли я написать что-нибудь в прозе, и его коллеги Фрэнк, Ханнес и Сара стали причиной, по которой я решился написать книгу. Моя мать Шерон и жена Синди проявили понимание, поддержку и отзывчивость, когда я задумал еще и иллюстрировать ее самостоятельно.

И наконец, я хочу поблагодарить последнюю и самую трудно сочетаемую пару, какую только могу представить: мою дочь Софи и друга Дэвида Сима, первую — за рисунки, второго — за эссе двадцатилетней давности, за то, что напомнили мне, что я люблю свою работу.

Вам всем я выражаю мою признательность и искреннюю благодарность.

Звук был очень отчетлив: тихий скрип стали о камень, который сразу же поведал ему, что прибыли визитеры. За этим звуком последовал странный стук и шарканье ног.

Постукивание снаружи, в переулке, стало громче, и внезапно он понял, что это скорее не стук, а звук когтей, скрежещущих друг о друга в предвкушении. Он отложил ручку и тетрадь и откинулся в кресле. Нет смысла отрицать: время пришло.