Гонцы смерти - Фридрих Незнанский

Ртутный термометр показывал плюс сто двадцать по Цельсию, а неистовый Турецкий шуранул еще пару ковшичков на каменку. Славка Грязнов, сидевший на нижней приступке, не выдержав обжигающего жара и матерясь, прикрывая ладонью нос, выскочил из парной в предбанник. Нос он обжег еще полгода назад здесь же и теперь большую температуру не переносил.

— Охренел совсем, он же угробит америкашку! — возмутился Грязнов, хватая запотевшую бутылку «Жигулевского» и лихим ударом сбрасывая пивную чеплашку. — Он вообще баню до сегодняшнего дня не видел и в такую жару не окунался!

— Оставь «Жигули» Питеру, пей «Баварию»! — попросил Славу отдыхавший в предбаннике Костя Меркулов, но было уже поздно: Грязнов в один миг высосал бутылку и рухнул на лавку, открыв рот и жадно глотая холодный воздух. Константин Дмитриевич Меркулов лишь тяжело вздохнул.

Из парной донесся странный вой. Это был низкий, утробный голос, похожий на волчий, и Меркулов вздрогнул. Славка подскочил и уставился на дверь.

— Я тебе говорю: он его прикончит! — в сердцах бросил Грязнов.

Выл действительно Питер. Распластав свое большое тело на полке и отдавшись злостному рвению Турецкого, который, не жалея сил, обхаживал его двумя широкими дубовыми вениками, Питер Реддвей, этот ас мировой разведки, в прошлом заместитель директора ЦРУ, а ныне руководитель Комитета ООН по борьбе с мафией и терроризмом, не выдерживая жары, стал тихо подвывать, не желая все же сдаваться и просить Турецкого закончить свою экзекуцию. А последний проводил ее мастерски: он почти не касался вениками гостя, собирая пар из разных углов парной и прижимая его к Питеру. Эти размашистые пассы со стороны выглядели почти магическими. Только хорошо разогрев тело, Турецкий отважился приложить веники к спине. И вот тут-то Питер стал вполголоса подвывать, но Александра Борисовича Турецкого это только подхлестнуло. Он размеренно, проходясь по всему широченному телу, принялся неистово хлестать американца вениками. Посмотреть этот показательный урок влез закоченевший Меркулов, а за ним снова нырнул Грязнов.

— Слав, брось полшаечки! — крикнул Турецкий.

— Может, остановишься? — не выдержав, прорычал Грязнов. — Человек впервые в бане по-черному парится! — Он взглянул на термометр. — Сто двадцать пять уже! Охренел, что ли? Угробишь мужика! В нем весу полтора центнера!

Присевший на корточках у порога Меркулов со страхом и восхищением взирал на неутомимого Турецкого, молотившего вениками по Питеру. В свете тусклой желтой сороковаттки длинное с мощным торсом красное тело парных дел мастера напоминало человека-монстра из фильмов ужасов.