Пятое время года - Елена Сергеевна Кутинова

Мудродумые туэрды-занаки, что умели души свои по всяким мирам выгуливать, вымерли, спотыкнувшись о суходумие воевателей. Потому, как даже самая увесистая мозгля слабнет замертво в сравнении с обычным статистическим выдурком.

Туэрды-занаки выживали колдовством. Племена, кочующие по соседству, вместо трепетов и завид, источали к ним одни презрительные брезгли, оскольку землю те не пахали, а жили, как у солнца за пазухой.

С октябрями в красную степь, где сельбище туэрды высилось, пришёл круглоглазый княжака со своим войском и сказал: «Бывёт зима, она спуха храпливая, бывёт весна, она рожалочка добрящяя, бывёт лето, оно житуня скакатая, бывёт осень, она померуха формалинная. А вы, ничевожный отрод, в ничто и обратитесь. Кто землю не пашет, зазря в божий воздух пукает».

На что шаман-верхован сказал ему: «Ты княжака-чужеземщик глупяк. Ибо нет меж нами ругазмов, как меж водами и огнями, землями и небами, рожатами и смертотами. У всякой части миросплетения — своёйное призначение. Мы айболитим социум, календарь придумали и учение пишем».

Сплюнул княжака, падлюн радикулитный, в песок-красносып и приказнул окружить сельбище туэрды.

Светлоликого шамана-верхована многожды изузорили кровяными линияками. Удовлетворяшились княжака и его войско предпринимательством сим зверическим и послонячили вспять к своим землепашествам.

Тулова ухлопнутых разом иссяклись. Туэрды-занаки ведь в подземинах глубучих распрятались, куда от гробов ещё пращуры бегали. Очень круглобельмые туэрды-занаков истребяшить грезились, а кромсали своё желамство, что за реалево в темнухе ночевой приняли. Суходумие застлало зеньки ихни. Не ведали, бездури геморройные, что с призраками, своей мозглёй подтверждёнными драчились.

В суетохе переселянской верхован сына посеял. Как хватились — княжака уже в селении шоркал.

В подземинах шаманиха рыдачила — за сыном пустюнькать клянчилась. Стисканул рукопашки ей верхован, как бы чужеземщики, что над головицами почвы копытили, народ не подмерещили.

А шаманёнок за курган рухнулся и созерцалики целил на чужеземщиков. Те мечами воздушья резали. Ошеломяшился дитяшка тупоглавию чужеземному, отождался, и побрёл прадедское племя нашаривать. Рыскачил по густотемени и по микролетству заблух. Бескратно улопывал крунику и кисловки, в ладоны с деревьев швырявшихся.

Подхапячила его тётиха шикатая, что мимо на авто жукала и дикой природицей любознатилась. Унянчила в отдаленища, попарила в банной и нарекла Маугли. Подкормился туэрдёнок и храпунькать умаслился.