Круг позора - Александр Орестович Хлебников

Александр Хлебников

Круг позора

Я в центре "черного круга". Какой беспощадно яркий свет! Не от него ли так жарко, так мерзко потеют ладони?

Близко амфитеатром - люди. Их лица выражают брезгливость и холодное любопытство. Они смотрят на меня, как на диковинное уродливое насекомое. Не только сидящие здесь - меня видит и слышит вся планета, база на Луне, Марсе, Нептуне, все околоземные орбитальные станции.

"Черный круг" позора - высшая мера наказания для тех, что совершил самые страшные преступления. Он пустовал сорок лет, с двухтысячного года, и вот я стою на нем. Я должен откровенно рассказать все, как было. В каком-то странном оцепенении я слышу первый вопрос:

- Олег, что вы делали в момент, когда на рудовозе "Луна-семь", пришвартованном к вашей орбитальной станции "Лонгоза", произошел непредвиденный выхлоп из сопла боковой корректирующей дюзы?

- Я и второй помощник механика Николай Ардов в открытом космосе занимались электросваркой. В наружном корпусе секции "А-сорок четыре" мы меняли лист.

- В чем вы были одеты?

- В облегченных скафандрах для непродолжительных работ.

- Ваше транспортное оснащение было полным?

- Нет. Маневровый пистолет взял лишь я. Без него я не мог: мне надо было подавать Нику инструмент и материал. Ник свой пистолет оставил в гардеробной, сказав, что руки его все равно будут заняты. Он ограничился страховочным фалом.

- Какова была ваша степень свободы в рабочей зоне?

- Я плавал возле Ника; а он, чтобы удобнее вести сварку, привязал себя фалом к скобам корпусной обшивки.

- Монтажные ножи были у обоих?

- Только у меня.

- Скажите, Олег, было ли у Ардова время в момент аварии развязать фал?

- В его распоряжении были считанные секунды.

- Значит, его гибель была неизбежной?

- Этого я не утверждаю.

- По вашему мнению, Ардов мог уцелеть?

- Да. Ему нужно было перерезать фал. Затем мне следовало подхватить Ника и отбуксировать его в сторону. Форсированная тяга моего пистолета позволяла осуществить такой маневр.

- Почему вы не поспешили Ардову на помощь?

- Я растерялся.

- Для состояния растерянности характерно отсутствие волевого импульса. А вы мгновенно среагировали на опасность.

- Да-да! Я струсил! Что вам от меня еще надо? Вам нужно признание? Вот оно! Я ошибся! Я не компьютер! Я не знал, что у нас с Николаем имелось еще несколько секунд.

- А разве существенно, сколько их имелось? Когда другому угрожает смертельная опасность, об этом не размышляют. Тогда действуют! Рассчитывают секунды в критической ситуации машины. Компьютеры - те вправе ошибиться.