Один плюс один не равняется двум - Владимир Леонидович Ильин

– …вот что интересно: думают ли они что-нибудь о нас? И что именно? Мне почему-то кажется, что они нас проклинают и ненавидят.

– И именно поэтому у тебя опускаются руки?

– Не только поэтому… Если то, что ты делаешь, в сотый, тысячный раз не приносит никакого результата, – согласитесь, это – сизифов труд!..

Остров был таким, каким его часто изображают на карикатурах: крохотным, песчаным и обязательно с одинокой пальмой. Правда, в данном случае вместо пальмы имело место какое-то неизвестное дерево, на котором, метрах в пяти от земли, висел один-единственный плод. Он был почему-то черного цвета, что внушало серьезные сомнения насчет его съедобности.

Под деревом, в жалком подобии тени, лежали с закрытыми глазами, словно на пляже, двое мужчин в одних трусах. Рядом с ними высились две горки вещей: в одной – драповое потертое пальто, облезлая зимняя шапка типа "малахай" и еще ком чего-то смятого, неопрятного и заношенного; в другой были аккуратно сложены шляпа, плащ, костюм-тройка, сорочка с запонками на обшлагах и галстуком на булавке.

Один из мужчин открыл глаза, приподнялся и сел. В который раз он оглядел окружающий мир, и в который раз мир ему явно не понравился.

– Спишь? – спросил он своего напарника.

– Сплю, – саркастически отозвался тот. – Десятый сон уже вижу…

– Что будем делать? – осведомился первый.

– Если не знаешь, что делать, не делай ничего, – с вызовом ответил второй. – Между прочим, закон летчиков-испытателей…

Вот всегда он так, раздраженно подумал первый. С этим типом серьезно не потолкуешь, ему бы все пошлости какие-нибудь, хиханьки да хаханьки!..

С памятью было что-то неладно. Он почти ничего не помнил. Например, каким образом их занесло на этот островок, затерянный в океане. Он также не помнил ни своего имени, ни имени спутника, но странным образом был уверен, что лежащий рядом человек ему давно известен и, более того, что он- крайне неприятный субъект. Мы с ним такие разные, думал он. Как небо и земля… Я – один, а он- другой, совсем не такой, как я… Хм, да ведь это – почти клички: я – Один, а он – Другой… И теперь некуда деться друг от друга, и не известно, что делать, и все больше хочется пить…

Один повернулся и с отвращением поглядел на бледное тело Другого, усыпанное мерзкими веснушками и отвратительными прыщиками. Его так и подмывало сказать Другому что-нибудь обидное, но он сдержался.

– Пить хочется, – сказал он в пространство.