Близнецы (Исповедь приговоренного к смертной казни тюремному священнику) - Эдогава Рампо

Святой отец, сегодня я решил исповедаться перед вами. Близится день моей казни, и я хочу признаться во всех своих прегрешениях, чтобы хоть напоследок пожить с чистой совестью. Рассказ мой займет немало вашего драгоценного времени, и все же, прошу вас, выслушайте несчастного смертника.

Как вы знаете, смертный приговор мне вынесли за тяжкое преступление — я был признан виновным в убийстве и похищении из сейфа убитого тридцати тысяч иен. Никому не приходит в голову подозревать меня в чем-либо помимо этого, и, в сущности, у меня нет ни малейшей необходимости признаваться еще в одном, куда более страшном преступлении — ведь я и так приговорен к высшей мере наказания, и усугубить мою участь все равно ничто не может.

Но дело не только в этом. По-видимому, любому человеку перед лицом смерти свойственно тщеславное стремление оставить по себе не самую худую память. Вот почему все это время я старался, чтобы моя жена ничего не узнала. Сколько ненужных страданий я из-за этою перенес! Я понимал, что смертной казни все равно не избежать, и тем не менее даже на суде не выдал своей тайны, хотя она так и срывалась у меня с языка.

Но теперь я думаю иначе. Мне хочется, святой отец, чтобы жена узнала от вас всю правду. Видно, даже в законченном злодее перед смертью просыпается что-то человеческое. Я был бы последнем негодяем, если бы пожелал унести в могилу свою ужасную тайну. Кроме того, я страшусь мести убитого мной человека. Нет, речь идет не о том несчастном, которого я прикончил из-за денег. В этом преступлении я уже сознался, и оно не особенно меня тяготит. А вот другое убийство, которое я совершил много лет назад, не дает мне покоя.

Человеком, которого я тогда убил, был мой старший брат. Впрочем, старшинство его в достаточной мере условно. Мы с ним близнецы и на свет божий появились, можно сказать, одновременно.

Его призрак неотступно преследует меня. По ночам он тяжело наваливается мне на грудь и душит и даже среди бела дня то появится в комнате и смотрит с неописуемой ненавистью, то заглянет в окно и ухмыльнется, обдавая меня леденящим дулу презрением…

Самое ужасное заключается в том, что мы с братом были похожи как две капли воды. Еще задолго до того, как я очутился в этой камере, на другой же день после совершенного мной убийства с ограблением, мне стал являться его призрак. Теперь, оглядываясь назад, я порой думаю, что все последующие события — и то, что я совершил второе убийство, и то, что столь виртуозно задуманное мной преступление закончилось неудачей, — совершились по воле его мстительного духа.