Охотники смерти, или Сказка о настоящей Верности - Джезебел Морган

Всем Верным…

Пролог

Назову тебя льдом,

Только дело не в том,

Кто из нас холодней.

Все никак не понять,

Что же ближе — Земля,

Или трещины в ней

Пикник

Свет безжалостного летнего солнца проникает в белостенную комнату сквозь цветные стёклышки витражей, перламутровые блики приобретают слабые оттенки цветов, становясь похожими на блеклые отсветы ярких картин. Промозглый ветер, подобно ледяному дыханию Той Стороны, проникает в комнату даже сквозь закрытое окно, едва колышет лёгкие занавески из дорогого терриского шёлка.

В небольшом комнате тихо. Кажется, только здесь начинаешь осознавать, что такое настоящая тишина. Люди, интересующиеся преданиями и легендами, сравнили бы кабинет Императрицы с Ледяными Чертогами — белые стены, отсвечивающие тусклым серебром, солнечные блики, танцующие на белом ковре, приглушающем шаги. Мебель из бесценного светлого дерева, изящная до хрупкости, инкрустированная платиновыми узорами, тяжёлые шторы, светло-серые и расшитые ослепительно белым абстрактным узором. Вся комната кажется выточенной из одной ледяной глыбы, ослепительно белой, ослепительно холодной.

И только строгая женщина, сидящая за столом, выглядит обугленным и окровавленным пятном на фоне сияющего серебра. Чёрные рубашка и брюки, распахнутый колет цвета запёкшейся крови — невозможно угадать, что перед тобой Императрица. Прекрасная женщина сидит, сложив руки на столе и положив на ладони подбородок. Чёрные, томные глаза кажутся двумя дырами в никуда на вечно молодом лице, лишённом возраста.

На спинке кресла сидит, нахохлившись, словно ворона, среброглазый буревестник. Чёрные перья глянцевито отсвечивают серебряное сияние солнца, светлые глаза затянуты тонкой плёночкой и, кажется, птица устало щуриться, глядя на непутёвое дитя.

Женщина с тихим вздохом выпрямляется в кресле, откидывается на спинку. В глубокой задумчивости подносит к глазам белое перо, испачканное кроваво-красными чернилами, переводит взгляд на недописанную книгу — летопись своей жизни.

"С чего всё началось? С прихода нового бога, повергнувшего прежних в пыль? С горящего аула и стрелы, вонзившейся под лопатку? Земли, путающейся в волосах и забивающей горло? Или — позже, когда седая женщина с острым лицом протянула мне сквозь завесу страха ладонь, исчерченную кровавыми узорами?"

Ей предстоит найти ответ на это вопрос. Но всё осложняется тем, что она его уже точно знает.