Перышко из крыла ангела - Екатерина Александровна Неволина

Таня сидела на проржавевших качелях, выкрашенных дурацкой ярко-зеленой краской, словно королева на троне, и заливисто смеялась в ответ на неуклюжие шутки столпившихся вокруг нее ребят. Глаза густо подведены черным, ресницы тщательно накрашены, на губах – темная помада, а на ногтях – черный лак с тонкой серебряной линией по самому краю, словно тронутый изморозью старый пепел.

Таня смеялась и встряхивала головой так, что ее неровно подстриженная черная челка падала на желтовато-ореховые глаза, запрокидывала лицо к вспоротому какими-то сумасшедшими птицами свинцово-серому, плотному небу и снова смеялась. Громко. Весело. По-настоящему. Ну, не девочка, а черный косой росчерк, маленький шрамик на безупречно гладком лбу вселенной.

Таня знала, что и Ромик, и Димон, и даже Серый, у которого уже есть девушка, смотрели только на нее. Она знала, что особенно хороша сегодня, что сегодня – ее день, когда все-все удается.

Медноволосая Ленка, сидящая на соседних качелях, раздраженно поморщилась и с неприязнью взглянула на подругу. Подумаешь, какая крутая!

– Ромик, – позвала Лена, осторожно, чтобы не вляпаться в грязь, отталкиваясь от земли и принимаясь раскачивать качели, – так ты принес?

– Принес, – довольно хрюкнул толстый Ромик и выудил откуда-то из-под косухи одну за другой три банки коктейля.

– Маловато будет, – пробасил Серый, пиная ногой неизвестно как попавшую на детскую площадку консервную банку. – Девушки вот тоже наверняка угоститься захотят.

– А нам и по глотку хватит. У нас дурь в голове своя. Пожизневая! – снова засмеялась Таня. – Ну, мальчики, кто меня покачает?

Все трое мальчишек одновременно протянули руки. Таня звонко захохотала, а Лена хмыкнула.

Все выше и выше взмывали качели, и Тане казалось, что еще совсем-совсем немного – и она достанет до неба! И полетит! Вот сейчас раскинет руки… Как же все-таки хорошо!..

Качели резко дернулись и остановились.

– Тю-ю-ю! Придурочная! – крикнул ей в лицо Серый. – Ты что, свалиться захотела? С головой не дружишь?

– Сам такой! – ответила Таня и показала Серому язык.

– Ну ты бы все-таки того… поаккуратней… – заметил Димон. – Вот представь: свалилась бы ты с качелей и загремела в больницу, так тебя вся школа на смех бы подняла!

– На вот, глотни, – утешающее произнес Ромик и сунул ей в руку только что открытую банку коктейля.

Таня взяла банку и тут вдруг заметила незнакомца.

Лет ему, наверное, было столько же, сколько и им. Высокий, светловолосый, с мягкими, нежными чертами лица, мальчик казался спустившимся с небес. Он только взглянул на Таню удивительно ясными голубыми глазами, и… ее прекрасное настроение исчезло без следа. Она вдруг увидела себя по-иному – слишком ярко накрашенная да еще с этим дурацким коктейлем в руках. Банка особенно смущала, и Таня принялась вертеть ее, не зная, что делать дальше. Парень будто бы улыбнулся – или ей это только почудилось? – но Таня словно очнулась и назло нарочито отпила чуть теплую сладковатую жидкость. Пусть, пусть осуждает! Ей-то что?!