Земные приманки - Дмитрий Александрович Биленкин

5.42 по среднеевропейскому времени — 6.42 по московскому

Всю смену он был глазом. Оставаясь Симоном Эвре — длинноногим, веснушчатым сыном почтенных родителей из Коммантри, — он был Глазом.

Сам о себе он так, конечно, не думал. Но это ничего не меняло, ибо сейчас его обязанностью было смотреть и видеть.

Что он и делал.

Беззвучный, как движение кошачьей лапы, фосфорический луч обходил экран радара. Озарялось пустое пространство неба, вспыхивали уступы далеких Альп, ярусы туч, которые сгустились над Роной, близкие вершины Божоле и Юры. Затем изображение таяло, пока его снова не оживлял фосфорический луч. Бодрствование и дремота, казалось, лениво боролись на экране, не уступая и не побеждая друг друга.

В любое время дня и ночи все пространство над Францией, над Европой, над большей частью неспокойного мира вот так просматривалось километр за километром. Спали Лондон и Нью-Йорк, просыпались Каир и Хельсинки, бодрствовали Токио и Сидней, а радарные импульсы, то расходясь, то скрещиваясь, пронизывали небо, и сотни людей, разделенные океанами и континентами, одинаково, хотя и с разными целями, вглядывались в экраны, которые их деды сочли бы фантастическими, а прадеды — магическим глазом.

Смена Симона Эвре подходила к концу. Светящейся точкой по экрану прополз рейсовый Рим — Лондон. Симон привычно зарегистрировал его появление, как регистрировал появление всех воздушных объектов, откуда и куда бы они ни шли. Рейсовый его не интересовал. То, что возникало в пространстве по графику, его не должно было волновать. Летают и пусть себе летают.

Иногда Симон представлял пассажиров такого вот уютного лайнера, которые видят вокруг пустыни небо и даже не подозревают, сколько глаз провожает их полет. Пожалуй, он был бы не прочь поменяться с ними местами. Любезная улыбка стюардессы, коньячок, аэродром, такси… Э-эх!

Рейсовый ушел с экрана. Грозовые тучи медленно отступали к Авиньону. Симон сладко потянулся, зевнул и вдруг застыл с полураскрытым ртом.

Импульсы возникли внезапно, словно по экрану ударила пулеметная очередь. Рука Симона рванулась и телефону. Но мозг тут же остановил панику. Догадки вскачь обгоняли друг друга. «Неисправность аппаратуры… — лихорадочно соображал Симон. — Или, может быть, „духи“ — электромагнитные возмущения?..»

Луч плавно совершил оборот. Всплески не исчезли с экрана, а только сместились. «Это какая же у них скорость!..» — ошалело подумал Симон, испытывая жгучее желание немедленно доложить начальству.