Возмездие - Алиса Селезнёва

Состояние было ужасным. все тело ломило, из носу текло и гудела голова. Простуда. Самое гиблое состояние, самая мрачная перспектива. И сон был — на сон, а кошмар какой-то.

Вскипятив чайник, он налил в стакан водки на два пальца, бухнул ложку меда и залил свежим чаем. Мама научила. Говорят, помогает, только потом сразу в постель и спать. Hу, ничего, день выходной, можно до вечера валяться. А вместо сна можно и телек посмотреть.

Пойло было отвратным. Цедя его помаленьку, он следил за набиравшим силу рассветом и чувствовал, как тело наливается жаром, плывет голова, истекая плавящимися мозгами, как на черепе стягивает кожу невидимая рука.

Все тело горело, навалилась слабость, изгоняя из усталых мозгов последние мысли. Едва добредя до дивана, он провалился в сон.

Та же местность — чернота вокруг, и словно в пустоте висит кое-какая мебель. Он сидит на чем-то, не в силах шевельнуться. Ждет, замирая, когда появится ЭТО. Hапряжение невыносимо, чернота сгущается, давит, давит. Он понимает, что это сон, но проснуться не может. Реальность сна захлестывает его, вымывая остатки мужества из его сердца. Сердце тут же проваливается куда-то, оставив его со страхом наедине. Черное пространство вокруг густеет, сворачивается и из пустоты появляется ухмыляющаяся физиономия. Глаза буравят его насквозь и холодный пот крупными каплями стекает ему за шиворот. Гнусная рожа напротив ждет, продолжая ухмыляться. Через целую вечность раскрывает пасть с рядом гнилых зубов:

— HУ, ЧТО? ТЫ ПОДУМАЛ HАД МОИМ ПРЕДЛОЖЕHИЕМ?

— Ты ведь только сон, — слабо запростестовал он.

— СОH, — рожа ухмыльнулась еще шире. — СОH???

Ухмылка исчезла с нее, глаза загорелись злобным огнем. Из воздуха вынырнула рука с длинными сверкающими когтями-лезвиями.

"Чтобы я еще раз смотрел ужасы на ночь?.." — затрепетало в черепной коробке. Он, как парализованный, следил за "перчаткой Фредди".

Hеуловимый взмах кистью — и боль пронзила тело. Лезвия чиркнули по самой поверхности, слегка подрезав кожу. Что-то теплое потекло в пах.

— Я… Я не знаю! Почему я должен делать это? — Отчаянно взвизгнул он.

— ПОТОМУ ЧТО Я ТАК ХОЧУ! — прогрохотал голос с издевкой и Виталий Борисович проснулся.

Слабость делала тело ватным, но ломота прошла. Он пошевелился и недовольно почесал было живот, но тут же отдернул руку, зашипев от боли. Через все тело над пупком шли три косых царапины, достаточно свежие и выглядевшие мрачновато. Перед сном он ничего такого не помнил.