Арлекино и Пьеро - Андрей Аарх

— Никогда, никогда, никогда такому дураку как ты не жениться на этой прекраснейшей фее, — слегка подрагивая от возбуждения выкрикнул Арлекино и, со свистом рассекая воздух палкой, ударил Пьеро по уху.

Пьеро покачнулся но устоял, а тонкий металлический канат вздрогнул и заиграл под ними как молодой жеребец.

— И вовсе ты не прав, Арлекино, я верю, нет, я знаю, что в один прекрасный день она сама бросится мне на шею и будет просить прощения за все пережитые мной страдания, — Пьеро вздохнул и коротко всплакнул в очередной раз.

Арлекино сжал губы и нахмурился.

— Ты дурак, плакса, размазня и сопливое болотце! — он чуть подпрыгнул как будто хотел топнуть ножками, но трос натянутый между опорами моста заходил ходуном и ему пришлось смешно изгибаться, чтоб не упасть.

Пьеро хихикнул, но тут же вернул себе безысходно-скорбящий вид и, пользуясь тем что соперник пока слишком занят собой чтоб возразить, сказал:

— Ты, Арлекино, не понимаешь, что высокие чувства, берущие свои истоки из тонкого родства душ, обусловленного схожими взглядами и осмыслением мира, не всегда выходят на поверхность сразу, порой они копятся и потом вырываются наружу как вулкан, и тогда все вокруг подчинено только этому великолепному фейерверку.

Пьеро перевел дух, сияя от гордости за себя, сформулировавшего такую непростую мысль.

Арлекино, наконец обретя равновесиие, злобно заскрежетал зубами и сказал:

— Счас как звездану! — и не секундой не задерживаясь с хрустом вломил Пьеро промеж глаз.

Пьеро зарыдал.

Машины далеко внизу с шумом проносились, каждая по своим делам и Арлекино некоторое время торжествуя наслаждался победой, небрежно помахивая палкой и фальшиво насвистывая какую-то шаловливую песенку.

— Ну что? — сказал он видя что Пьеро уже вдоволь наплакался. — Получил? Стихоплет бездарный…

Завывая продекламировал он.

Пьеро хотел что-то возразить, но Арлекино грубо расхохотался, корчась и с трудом удерживая равновесие.

— А это, — сквозь смех завопил он, словно вспомнив:

— Ха-ха-ха, не могу! — стонал он тыкая в Пьеро палкой и раскачивая канат все сильнее.

Пьеро с трудом удерживая равновесиие беспомощно, как не умеющая летать птица, махал длинными белыми рукавами, и не выдержав закричал:

— Хватит, хватит, перестань, успокоися, — он чувствовал что скоро балансировать станет невозможно, и так уже его сердце бухало в груди как колокол, толкая его то вперед, то назад, а ставшие ватными ноги соскальзывают с каната в пропасть.