Благородная девушка - Аркадий Тимофеевич Аверченко

Аверченко Аркадий

Благородная девушка

Самым серьезным человеком в свете я считаю своего друга Степана Фолиантова.

Даже в имени его и фамилии - есть что-то солидное, несокрушимое...

Поэтому я имел полное право окаменеть от изумления, когда одним весенним вечером он, как экваториальная буря, ворвался ко мне и сообщил, изнемогая на каждом слоге:

- Ну, конец, брат! Поздравь меня - я влюблен.

Если бы дьякон соборной церкви остриг волосы, вымазал лицо жженой пробкой и, надев красный фрак, выступил в кафе-концерте на эстраде в качестве негра, исполняющего кика-пу, - это было бы более подходящее, чем то, что сообщил мне Фолиантов.

- С ума ты сошел? - недоверчиво ахнул я.

- Ну, конечно! Я об этом же и говорю. Ах, какая женщина! Понимаешь: ручки, ножки и губки такие маленькие, что... что...

- Что их совсем не видно? - подсказал я.

- А?.. Ну, это ты уж хватил. Нет, их видно, но они просто крохотные. А глаза, наоборот, такие огромные, что...

- Что занимают территорию всего лица?!

- А? Ну, ты скажешь тоже. Просто огромные глаза. И красивые до безобразия!.. Носик...

- Выпей вина и расскажи лучше о характере.

- Характер? Ангельский. Бескорыстие? Дьявольское! Достаточно сказать, что, когда мы бываем в кафе, - она всегда платит свою треть. Идем в театры - она за билеты платит треть. Садимся на извозчика...

- Почему же такая странная дробь - треть?

- А брат же с нами всегда.

- Чей?

- Странный вопрос: ее! Он ко мне очень привязался... Светлая личность! Бываем втроем. Ой, опоздал! Уж ждут.

И умчался этот странный Фолиантов - так же бурно, как и появился.

* * *

На другой день появился расстроенный.

- Выгнала.

- Вот тебе раз. За что?

- Я сдуру предложил денег. У них ведь не густо. И брат кричал тоже. Обиделся. Вот тебе и Константинополь! А говорят - город продажных женщин и торгующих женщинами мужчин.

Он вынул портрет прехорошенькой девушки и принялся жадно целовать его.

- Дай и я поцелую, - попросил я, - глубоко растроганный.

- На. Ты ее тоже полюбишь, когда узнаешь.

Мы долго по очереди целовали портрет и потом сидели, глядя друг на друга со слезами на глазах...

- Ты, наверное, грубо предложил ей деньги, - укоризненно сказал я. Вот она тебя и выгнала. А ты сделай как-нибудь деликатнее...

- Ну? Как же?

- Выдай ей вексель на круглую сумму и объясни, что все мы, мол, под Богом ходим, что мало ли что может случиться и что, если ты умрешь, для тебя будет невыносимой мысль, что любимый человек бедствует. Сколько ты ей, дурья голова, предложил?