Игра теней - Кэтрин Сатклифф

1875 год, где-то на Амазонке

Сплавной лес бился и корчился в разбухшем потоке прилива, словно животное, попавшее в западню, из которой оно не могло вырваться.

Морган Кейн в отчаянии ухватился за мокрый скользкий ствол, а вода тем временем заполняла его нос, глаза, рот, вытесняла воздух из легких и пожаром подбиралась к его мозгу. Его не волновал сам факт того, что жизнь его вот-вот может оборваться: умрет ли он здесь и сейчас, или позднее будет убит меткой пулей Родольфо Кинга или пронзит его стрела свирепых индейцев, которые охотились за ним последние несколько часов, – не все ли равно.

Приливная волна достигла гигантских размеров и швырнула человека и дерево назад по реке. Затем она понеслась вниз, засасывая все на своем пути в отлив и погружая Кейна в стремительный и ревущий мир темноты и грохота. Перед его глазами мелькнула какая-то тень, затем другая, третья, – пока Кейну не стало казаться, что вокруг него роятся тысячи сверкающих узких тел.

Пираньи!

Он рванулся и чуть не выпрыгнул из воды, буквально вцепившись в водяную стену. Как только голова его появилась над водой, его легкие упились божественным воздухом, но тут же тяжелый корявый ствол заставил Моргана нырнуть. Он нащупал корявую ветку, вонзившуюся ему в щеку – ведь даже капля крови вызовет у этих тварей лихорадку голода. Кейн всем телом навалился на вращающийся над ним ствол и из последних сил выкарабкался на поверхность. Мимо проплывали подхваченные потоком животные, многие из них пытались ухватиться хоть за что-нибудь, лишь бы оно было в пределах досягаемости. Другие беспомощно барахтались в волнах, как всего минуту назад это делал Морган Кейн, и постепенно бесследно исчезали в пучине воды и грязи.

Морган не слышал выстрела, он лишь почувствовал пулю, которая слегка царапнула ему бровь и ушла в глубину. Он непроизвольно схватился за голову, мгновенно соскользнул и вновь упал в воду. Река поглотила его, засосала в глубину, пока мир не стал тихим, спокойным местом неопределенности и пустоты. Перед Морганом проплыли образы его прошлого, детские воспоминания, которые он давно похоронил: о страданиях и головной боли, о детских разочарованиях и потрясенной невинности – о, Боже! сколько страданий! И затем ничего…

В ушах у него, словно колокола, прозвенел смех какой-то женщины, и Моргану показалось, что она обняла его руками и потащила к хохочущей в небе точке. Кожа ее была гладкой и радужной, но затем образ этот исчез, и утопающему даже стало любопытно – кто бы это мог быть?