Золушка в отсутствие принца - Роман Эмильевич Арбитман

В 1938 году на страницах «Литгазеты» писатель Александр Беляев назвал нашу фантастику Золушкой — и тем самым обозначил ее статус на десятилетия вперед. В одно емкое слово вместилось и униженное состояние всей этой области литературы (которую третирует мачеха-критика), и ее протеизм (от кухонной замарашки до принцессы), и даже печальная ее зависимость от хода часовой стрелки (отмеряющей срок, после которого золотая карета всеобщего признания может опять превратиться в тыкву).

Одно время роль Золушки была у нас просто уникальна. То, за что ее толстым старшим сестрам давно поотрывали бы головы, ей самой сходило с рук — благо власти предержащие не больно интересовались трудами какой-то замарашки из литературно-кухонной резервации. С середины 60-х и до начала 90-х научная фантастика в СССР переживала настоящий расцвет, став по необходимости «нашим всем». Социальная сатира, роман-предупреждение, триллер, неангажированная публицистика, философский трактат — все жанры (в том числе и скучные) могли прятаться под сенью дружных букв «НФ».

Однако ничто не вечно. Поиски фиг в кармане закончились вместе с СССР. Праздник свободы ознаменовался концом НФ — в ее привычном воплощении. Запретные жанры покинули свое убежище и начали самостоятельную жизнь. Что же теперь осталось собственно фантастике как ветви литературы? Паразитировать на былых заслугах?

Дать себе засохнуть? Прикрыться глянцевой обложкой и лечь на прилавок рядом с детективом?

К концу столетия из патриархов жанра мало кто уцелел. Великое братство Стругацких исчезло со смертью старшего брата. Тандем Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова распался с уходом Лукодьянова. Еремей Парнов, еще раньше оставшийся без Михаила Емцева, ушел в детектив.

Кончина Генриха Альтова вынудила умолкнуть и Валентину Журавлеву. Из многих и многих, кто дебютировал в 60-е и активно действовал в 70 — 80-е, на плаву по сути остались только трое: Кир Булычев, Владимир Михайлов и Ольга Ларионова.

Все трое не изменили всерьез своих подходов к жанру-кормильцу. Каждый лишь зафиксировал привычный status quo и черпает из себя, прежнего…

Ольга Ларионова, некогда известная как автор «лирической фантастики» (то есть произведений с преобладанием трепетных семейно-бытовых коллизий), еще десять лет назад решила соединить свои навыки с жанром «космической оперы». Была сочинена повесть «Чакра Кентавра», в основе которой оказалась брачная идиллия земного космонавта Юрия и внеземной принцессы Сэнии.