Дайкины истории - Наталия Борисовна Скандарова

Одели мы красивый ошейник и пошли. Только вышли за дверь, стал Дайка принюхиваться. Чует чем-то сладеньким пахнет, нежным: «Наверное это Весна» — думает он и бегом на запах, да ка-а-ак носом в ствол дерева шлепнется. Аж гавкнул с испугу. Чует запах-то сверху идет. Поднял голову, а там листики новорожденные шелестят, переговариваются. «Это вы так пахнете» — спрашивает Дайка. «Мы» — кивают листики.

— А я думал Весна — пригорюнился песик.

— Весна дальше пошла — шепчут листики.

Побежал Дайка дальше, чувствует земля под ногами мягкая, теплая, будто кто-то под ней дышит. «Весна!» — подумал Дайка и начал копать. Он копал весело и самозабвенно лапами и носом, комья земли летели во все стороны, и вскоре, в вырытой ямке на Дайку удивленно поглядывал проросток семечка.

— Нет, не Весна… — решил пес и закопал семечко обратно. Во дворе гуляла большая черная птица.

— Ты ворона? — спросил Дайка.

— Сам ты ворона — обиделась птица — Я грач, вестник Весны.

— вот здорово! — обрадовался Дайка — А какая она, Весна?

— Глупая собака — замахал крыльями грач и улетел.

Грустный возвратился Дайка домой. Дома мы помыли лапы, протерли морду, угостились бутербродом и отправились спать.

Снится Дайке теплый солнечный день, бежит он за черной птицей — грачом, да так, что уши развеваются. Под лапами не снег, не грязь а свежая травка зеленеет, сверху молодые листочки шелестят.

— Вот она какая, Весна! — понял Дайка, проснулся, рассказал мне, да снова заснул. Лежит на коврике и лапами перебирает, повизгивает, видно Весну догоняет.

Это была обычная, ничем не примечательная утренняя прогулка. Дайка обнюхивал кустики, покрытые нежными весенними листочками, скакал за птицами, таскал мне палочки и пластиковую бутылку, в общем наслаждался жизнью, как только мог. Я швыряла ему камешки, отнимала палочки и бутылку, чтобы снова кинуть подальше.

Пребывая в таком радужном и беззаботном настроении мы свернули за угол дома и замерли в изумлении.

Спиной к нам, аккуратно обернувшись хвостом и подняв лапки сидела упитанная серая кошечка, а вокруг нее в два ряда лежали коты, породистые и беспородные, разнообразной длины и толщины, невероятно пушистые и короткошерстные, ухоженные и ободранные, белые, черные, рыжие, серые, полосатые, пятнистые, с носочками на лапах и без них. Наше появление не произвело на кошачье собрание никакого эффекта. Изредка кто-то из них мяукал или мурчал, остальные почтительно молчали и слушали.