Гнездо для птенца - Ли Майклс

В результате автомобильной аварии погибает подруга Уэнди. На смертном одре она поручает Уэнди свою внебрачную дочь, о которой не сообщала родственникам, и просит воспитать как свою.

Но Уэнди, считая что родственники подруги имеют право знать о существовании девочки, звонит, как она считает, отцу подруги. После звонка приезжает старший брат подруги — вышеупомянутый Мак. С этого всё и начинается.

Прошло несколько мгновений после первого легкого всхлипа, прежде чем Уэнди встала и потянулась за халатом. Разумеется, она не спала — как можно спать после такого дня? — но все тело было налито свинцовой тяжестью, да и приглушенный свет ночника в детской заставлял ее щуриться, словно в утомленные глаза ей бил луч маяка.

Всхлипы Рори быстро перешли в плач, но когда она увидела Уэнди на пороге комнаты, то начала размахивать ручками и радостно лопотать, издавая почти осмысленные звуки.

— А я-то думала, ты теперь спишь до утра, — сказала Уэнди, наклоняя колыбельку и беря ребенка на руки. Кончиком пальца она нежно погладила мягкую щечку Рори. — Мы ведь только вчера обсуждали с тобой этот вопрос, не так ли? Рори засмеялась и сунула в рот кулачок. Уэнди расхохоталась, крепко прижала ее к себе и отправилась вместе с ней в крохотную кухню за бутылочкой.

Рори с интересом наблюдала за процессом приготовления пищи, сидя на своем высоком стульчике. Но кулачок недолго удовлетворял ее, и вскоре малышка снова расплакалась.

— Слава Богу, что есть микроволновые печи, — пробормотала Уэнди. Она всунула в рот Рори соску бутылочки и отправилась вместе с ребенком в свою маленькую гостиную, где устроилась поудобнее в кресле-качалке, откинув голову на мягкую спинку. Девочка умиротворенно посасывала молоко, а Уэнди разглядывала от нечего делать скромную рождественскую елку в углу комнаты. Тонкие полоски мишуры бесшумно шевелились от легкого сквозняка и мерцали в скудном свете, проникавшем из кухни.

Сколько ночей они вот так сидели здесь, даря друг другу тепло, утешение и надежду! Сейчас Рори почти пять месяцев. А было всего шесть недель, когда Марисса вверила ее заботам Уэнди.

— А кажется, что ты у меня уже целую вечность!

Ей послышалась нотка отчаяния в собственном голосе, и она взглянула на Рори, испытывая внезапную потребность объяснить, что она не имела в виду «целую вечность» в негативном смысле. Просто ей кажется, будто Рори всегда являлась частью ее жизни, и одна мысль об отказе от ребенка разрывает ей сердце.