Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами) - Георгий Давыдович Венус

Георгий Давыдович Венус

(1898-1939).

ВОЙНА И ЛЮДИ

Семнадцать месяцев с дроздовцами

Роман

ЧАСТЬ I

(июнь 1919 - ноябрь 1919)

...Прошло еще несколько дней. На северную окраину Харькова со стороны Сумского шоссе налетели казаки, обошедшие расположение красных. Потом казаки вновь скрылись, и несколько дней в городе было тихо.

Но вот пали Изюм и Змиев. Над городом появились аэропланы белых. Бесконечные обозы потянулись по улицам.

11-го июня обозы запрудили все переулки. 12-го под утро, когда под Харьковом загудела артиллерия, они метнулись к северу, а к полудню того же дня в Харьков вошли "добровольцы".

ВЫСТУПЛЕНИЕ ИЗ ХАРЬКОВА

- И повезло же вам, прапорщик!

- А в чем?

- В том, что вы не попали в офицерскую роту, в наш, так сказать, дисциплинарный...

Мой отделенный, прапорщик Дябин, быстро докуривал.

- Сейчас двинемся... Увидите, как через день гнать их будем. Эхма!.. Поддавай пару!..

Два батальона 2-го офицерского имени генерала Дроздовского полка выступали из Харькова.

Я был зачислен в 4-й взвод 4-й роты, которой командовал капитан Иванов, немолодой офицер с холеной черной бородкой. Когда, прибыв в роту, я думал подойти к нему и представиться, мой взводный, поручик Барабаш, меня остановил:

- Прапорщик, забудьте, что вы офицер. У нас чужими руками жар не загребают. Повоюйте-ка на положении рядового. Потом иначе говорить будем. А пока идите и прочистите винтовку.

Кажется, я даже вспыхнул:

- Мне, поручик, напоминать об этом не нужно.

Я подошел к козлам, поднял винтовку и вынул затвор.

Затвор блестел.

В 4-м взводе на положении рядовых было, кроме меня, еще несколько вновь поступивших офицеров. Мы еще не имели права носить форму Дроздовского полка - малиновые бархатные погоны и фуражку с малиновой же тульей и белым околышем; старые офицеры, особенно Румынского похода, нас как-то не замечали, и мы чувствовали себя не совсем на месте. В казарме мы жались возле стен. Играли в углах в карты. Но вот игральные карты легли на самое дно вещевых мешков. На выбеленных стенах остались надписи. Всякие. От лирических до трехэтажных...

- Молодэньки яки!..- вздыхала у ворот женщина в рыжем платочке.- А яки с их...

Дальше мы не слыхали. Батальоны грянули песню.

* * *

...Над городом палило солнце.

- Скорей бы в вагоны. Жарко!..- терял терпение прапорщик Дябин.

Прапорщик Морозов, мой сосед в строю, вытирал с лица черный от грязи пот.

- Ну и солнце, господи! - И вдруг, улыбаясь, он поднял лицо кверху.