Проснуться на Селентине - Владимир Николаевич Васильев

Владимир Васильев

Проснуться на Селентине

1

"Я назову ее Селентиной", - решил Ник.

Планета была красивая - голубовато-зеленый шар, похожий на елочную игрушку, маленькое чудо на фоне бестелесного космоса и равнодушных далеких звезд.

Ник не любил звезды. Впрочем, звезды способны любить лишь те, кто никогда не выходил в пространство. Это только считается, что космолетчики жить не могут вдали от звезд и шалеют от расстояний: без этого не сможет жить только законченный псих. Любят обычно то, чего лишены. Лишены хотя бы частично.

Космолетчики, например, любят кислородные планеты. А что еще любить? Не метеориты же...

Рейдер переходил из маршевого режима в маневровый, потом - в орбитальный; Ник, зевая, слонялся по рубке и пялился на услужливые экраны. Желтое, словно сыр, солнце какого-то там спектрального класса искрилось, как ему и положено, да сияло. Ника оно мало заботило - спецы будут с ним разбираться, а у него, Ника то есть, свои дела. Не заботил его и узкий серпик планеты-соседки на внешней орбите. Или, возможно, спутника Селентины - Ник не стал даже уточнять. "Сядешь - все само собой прояснится", - давно усвоил Ник. Подыскать имя луне можно и позже, внизу, через сутки-другие. Куда спешить? Вдруг луна снизу как-нибудь по-особому выглядит?

Ник ввел имя планеты в картотеку и пошел выращивать разведзонды.

Рейдер был огромен - даже по меркам дальнего флота. Идеальный цилиндр полутора километров в длину, километр в поперечнике. Летающий склад. Жилой сектор на двух человек занимал едва полпроцента объема. Ник, правда, летел один, без напарника. Бурундук на огромном мешке с орехами...

По идее он должен был испытывать какую-нибудь фобию - психологи перед вылетом голосили вовсю, предсказывая всевозможные ужасы. Однако Ник ничего подобного не испытывал, разве только раздражение, когда приходилось тащиться в дальние отсеки. Вместо привычных велосипедов в промт-ангаре оказались некие хромированные конструкции абсолютно Нику неизвестные и вызывающие ощущения, сходные с теми, что испытываешь при виде древней бормашины с механическим приводом. Трогать их Ник не решился и ходил пешком.

Запустив зонды, Ник отправился спать, потому что делать человеку на рейдере, как правило, нечего.

Часов через десять, взбодрившись душем и подкрепившись какой-то синтетической дрянью - безусловно, совершенно безвкусной, но зато страшно питательной, - Ник долго колебался: идти ли в рубку за данными разведки или же предаться гораздо более приятному занятию - подготовить к охоте любимую винтовку, которой Ник уделял больше внимания, чем всей аппаратуре рейдера вместе взятой.